Анна Озимова (1895-1973) – мать
Иуда Азимов – отец
Марсия Азимова (192…) – сестра
Стэнли Азимов (1929) – брат
Гертруда Блюгерман – первая жена
Джанет Опил Джепсон (Janet Jeppson Asimov) – вторая жена
Дэвид Азимов (David Asimov, 1951) – сын
Робин Азимов (Robin Asimov, 195..) – дочь

Начало большого пути

Не прошло еще и двух лет с тех пор, как власти ввели новый календарь. Конечно, новое исчисление теперь приравнялось к европейскому, календарь стал называться григорианским, но люди то по своей сущности консервативны и им трудно сразу привыкнуть к тринадцати потерянным дням. Да и вообще в России наставали очень тяжелые времена. Начали сказываться последствия революции, которая поначалу казалась лишь небольшим волнением в столице. Гражданская война, общая неразбериха, национальная нелюбовь к евреям – все это отнюдь не вселяло в сердце счетовода-бухгалтера Иуды Озимова уверенность на будущее. Тем более что его жена, двадцатичетырехлетняя Анна, ждала ребенка.

Первенец родился 2 января по новому стилю в деревне Петровичи (Шумячский р-н, Могилевской губернии), стоящей недалеко от Смоленска, в четырехстах километрах от Москвы. Нарекли ребенка библейским именем Исаак, и всю оставшуюся жизнь родители именно так его и называли. В деревне были еще Озимовы. Особых знаменитостей в их роду не имелось: семья Иуды также ничем от них особенно не отличалась.

Прошло три года, в течение которых у Исаака появилась сестричка Марсия. Семья, гонимая сильнейшим неурожаем, отправляется за океан – в Америку. Отправиться за границу им не раз советовали родственники, которые уже давно обосновались в штатах и были весьма зажиточны. Сняться с оседлого места, имея жену и двоих малышей, для Иуды Озимова было совсем нелегким делом. Требовался очень весомый довод, чтобы семья покинула дом и родину. На этот шаг семья решилась лишь, когда стала уже чувствоваться угроза голода.

При оформлении въездных документов, американский чиновник в бумагах написал американизированный вариант инициалов каждого члена семьи. Для маленького Исаака это все не имело ровно никакого значения, когда чиновник написал Isaac Asimov. Обычно при изменении славянских имен с «ов» на конце в англо-американском варианте получается «офф». Но тут была изменена лишь одна первая буква фамилии, тем не менее, теперь мальчик стал зваться Айзеком Азимовым. Хотя в будущем американцы все равно звали его Исааком, имя «Айзек» появилось у нас в стране «благодаря» переводчикам, несмотря на то, что Исаака Ньютона у нас в стране никто не называет Айзеком!

Вот так и оказался небогатый мельник с семьей на корабле, плывущем через океан к Соединенным штатам Америки.

Азимовы обосновались в Бруклине, тогда еще пригороде Нью-Йорка, самого любимого города будущего писателя. Жизнь надо было начинать сначала. Правда, помогали родственники, но маленького мальчика все окружающее лишь восхищало. Новые места, новые впечатления. Да к тому же он оказался очень смышленым мальчуганом, усидчивым и серьезным; читать юный Айзек научился в четыре года. Здесь, в Бруклине, в 1926 году его отец покупает по дешевке небольшую лавку, торговавшую бакалеей и кондитерскими изделиями, на доходы от которой и жила семья. Богачом он в Америке так и не стал из-за плохого знания английского языка, но мечтал видеть своего сына умным, образованным и богатым, пророча для сына медицинскую карьеру. И, надо сказать, не жалел на это денег. Айзек же в свою очередь оправдывал надежды отца. В начальной школе он учился с немалым удовольствием, словно играючи, и был лучшим учеником. В семь лет стал посещать местную библиотеку, читая книги залпом. В 1928 году Иуда добивается для своего сына натурализации и теперь Айзек становится полноправным гражданином США. Вскоре – в 1929 году – в семье появляется еще один ребенок – мальчик, которого назвали американским именем Стэнли. Жена Иуды уже не могла работать в лавке, потому юному Айзеку теперь приходилось во всем помогать отцу. Он вставал в шесть утра и перед школой занимался тем, что разносил газеты. После школы бежал домой и до самого закрытия магазина торчал за прилавком. Отец очень сурово относился к работе и если мальчишка, допустим, опаздывал из школы, он обвинял его в лени и непослушании. Видимо именно отец и приучил на всю жизнь Азимова к постоянному труду. В своей автобиографии он писал: «Я работал по десять часов семь дней в неделю, все это время я проводил в лавке. Даже когда обстоятельства вынуждали меня отлучиться на пару минут, меня начинал мучить вопрос: господи, а как там в лавке?».

Религиозному воспитанию в семье уделяли довольно мало времени, и Айзек рано стал атеистом – чего он никогда не скрывал, но вместе с тем и никому не навязывал.

В девять лет Азимов впервые взял в руки первый в США журнал НФ «Удивительные истории» (Amazing Stories), который уже три года выходил под редакцией Х. Гернсбека. Журнал печатался на не очень качественной бумаге, но с большим количеством иллюстраций. Это издание появилось в лавке у его отца в августе 1929 года. «Я начал читать НФ в возрасте девяти лет. Мой отец просто не предполагал мне ничего другого: он думал, что научная фантастика имеет дело с одной лишь наукой. Это было его ошибкой. Позднее я, конечно, прочел и другие книги, но ни одна из них уже не произвела на меня такого впечатления. Фантастика словно раздвинула рамки моего сознания: то ли по контрасту с окружающей меня действительностью – а жил я хотя и не в трущобах, но куда хуже среднего, – то ли потому, что она описывала события как бы не от мира сего…». Позднее он также стал читать и другой НФ журнал «Научные чудесные истории» (Science Wonder Stories).

Так как в начальной школе он был самым способным из учеников и даже перескакивал через классы, то закончил ее в возрасте одиннадцати лет с лучшими результатами, но с одним замечанием – постоянная болтовня на уроках. Кстати, надо сказать, что Айзек по характеру был очень скромным и несколько закомплексованным мальчиком. В то время, когда его сверстники играли после школы, дружили, и даже влюблялись в девочек, он работал в магазинчике у отца. Так что довольно долго он оставался неискушенным в общении с людьми. Друзей ему заменяли книги и первые литературные попытки: в одиннадцать лет он впервые взялся за перо. А еще он должен был сам себе добывать деньги на свои мелкие приобретения: он, помимо работы в лавке, подрабатывал разносчиком газет, а однажды (уже будучи студентом) за пятнадцать долларов в месяц помогал некоему социологу печать рукопись.

В 15 лет с различными отличиями он заканчивает основной школьный курс и перед ним становится вопрос выбора профессии.

Следуя желаниям родителей, Айзек пытается стать врачом, но проваливается на вступительных экзаменах – при виде крови ему становится плохо. Позднее он писал: «Я принадлежу к той субкультуре, в которой престиж врача находится на недосягаемой высоте. Когда я учился в школе, мои родители надеялись, что и я когда-нибудь тоже буду причислен к лику этих небожителей. Я и сам так думал, поскольку был уверен, что моим родителям виднее. Однако с возрастом мне все меньше и меньше нравилась столь блестящая перспектива. Одна только мысль о лужах крови и полчищах болезнетворных бактерий вызывала у меня приступ морской болезни». Затем была еще одна попытка – поступить в самый престижный колледж Колумбийского университета (Colambia Colledge) в Нью-Йорке, но не прошел там дальше собеседования. Он честно, смело и наивно написал в автобиографии, что болтлив, неуравновешен и не умеет производить на людей хорошее впечатление. В итоге он был принят в юношеский колледж Сент Лоу в Бруклине, который через год закрылся и Айзек оказался-таки в Колумбийском университете на факультете химии – правда, как простой слушатель, а не студент элитного колледжа.

Учеба в этом заведении не только снабдила юношу необходимыми знаниями, но и, фактически, определила его жизненное кредо – наука и фантастика. Впоследствии он сочинял только научную фантастику, у него очень мало произведений фэнтези, мистики и других пограничных НФ жанров, где наряду с вымыслом нет места науке. В годы учебы он знакомится с другими будущими писателями-фантастами Фредериком Полом (его другом на всю жизнь), Сирилом Корнблатом, Деймоном Найтом.

Первые литературные опыты Азимов начал еще в двенадцать лет: он написал первый свой рассказ под названием «Космическая спираль» (Cosmic Corkscrew), который никогда не был опубликован. К концу тридцатых годов в его багаже было несколько написанных рассказов, некоторые из которых были позже опубликованы. Этот рассказ он в конце года самолично отнес в редакцию, но редактор Дж. Кэмпбелл его отверг, хотя и уделил юноше целый час своего времени.

1938 год стал как бы трамплином для начала его литературного старта. В этом году он начал вести дневник, Куда методично записывал события своей жизни, новости, делая особый упор на результаты бейсбольных игр (он фанатически болел за нью-йоркских «Гигантов»). Вел он дневники почти всю свою жизнь, что впоследствии помогло ему при написании автобиографий и различных предисловий. Тогда же начинает довольно часто писать письма в журнал «Поразительная научная фантастика» (Astounding Science Fiction).

Молодой Азимов вместе с Фредериком Полом, Сирилом Корнблатом, Деймоном Найтом и другими, образовали общество «Футурианцев» (Futurians). 18 сентября Айзек принимает участие в первом собрании Футурианцев, которое состоялось в Бруклине. 13 ноября принял участие в обсуждении Футурианцами радиопостановки О. Уэллса «Война миров», на котором защищал сторону землян, выступая против Дональда Уоллхейма, отстаившего точку зрения марсиан. Чуть позже из-за нехватки времени он от этого общества отошел.

Дружба же осталась. Фредерик Пол долгое время был его агентом для всех изданий, кроме «Поразительная научная фантастика» (Astounding Science Fiction). А когда он расстался с Полом, то больше никогда не связывался ни с агентами, ни с машинистками, ни с секретаршами. Он все делал сам.

Первые публикации

Кэмпбелл отверг и следующий рассказ Азимова «Угроза с Каллисто» (Callistan Menace), который был опубликован Ф. Полом в 1940 году, но посоветовал, как его улучшить. Отверг он и третий рассказ. И тогда Азимов отдает рассказ в «Удивительные истории» (Amazing Stories). Он был принят к публикации и юноша получил свой первый гонорар – чек на 64 доллара. Так в мартовском номере этого журнала за 1939 год (того самого, который несколько лет назад стал для Азимова открытием) публикуется рассказ «Затерянные около Весты» (Marooned Off Vesta). Этот рассказ молодой автор сочинил за год до его публикации, а его сюжет его стал характерен для многих азимовских рассказов: имеется в виду умение человека выйти из, казалось бы тупиковых ситуаций, часто очень сложных и смертельных. Рассказ был хорошо встречен и читателями и критикой и дал начинающему писателю толику уверенности в своих силах и способности. А потом было еще шесть попыток попасть в журнал Джона Кэмпбелла.

В середине года Азимов оканчивает Колумбийский Университет и получает степень бакалавра естественных наук. Диплом химика открывает ему дорогу в аспирантуру и в большую жизнь.

Наконец в июле в журнале «Поразительная научная фантастика» (Astounding Science Fiction) появляется третий опубликованный рассказ Азимова «Маятник» (Trends), который Азимов назвал «Ad Astra», и который Кэмпбелл, хоть и переименовал, но наконец-то, принял от напористого парня.

Итак, Азимов становится самым молодым членом «стаи», которую к тому времени собрал вокруг себя редактор. «Хотя потом Джону Кэмпбеллу и случалось иметь дело с еще более молодыми авторами, не думаю, что за всю свою карьеру он встречал новичка столь не от мира сего и столь наивного, как я. Похоже, это его забавляло: приятно иметь такую прекрасную возможность придать форму сырому материалу. Как бы то ни было, я всегда считал себя его любимчиком – на меня он тратил больше времени и сил, чем на кого-нибудь еще». Рассказ, переносящий читателя в 1973 год, где науку в стране заменила религия, наложившая вето на космические исследования, стал первым в истории НФ произведением о запрете полетов в космос, о нежелании народа развивать космические программы.

В этом же номере журнала впервые напечатался Ван Вогт: его рассказ «Черный разрушитель» (Black Destroyer) занял первое место в читательском голосовании на лучшее произведение номера. Второе место заняла повесть К. Л. Мур, а третье – Азимов. Он обошел даже такого общепризнанного мастера, как Нат Шахнер. Хочется еще отметить, что рассказы Ван Вогта и Азимова из этого номера журнала позднее вошли в первый сборник серии «Золотой Век».

Вообще, 1939 год стал самым урожайным во всей истории американской фантастики на дебютные произведения авторов, ставших впоследствии признанными мастерами жанра. В этом году начали печатать свои первые произведения такие фантасты, составившие элиту Золотого века американской фантастики, как (кроме упоминавшихся выше Айзека Азимова и Альфреда Ван Вогта) Фриц Лейбер, Альфред Бестер, Теодор Старджон, Роберт Хайнлайн. В этом году было опубликовано 3 рассказа юного фантаста, но уже в следующем году число публикаций выросло более чем вдвое.

В феврале 1940 года в первом номере журнала Фредерика Пола «Поразительные истории» (Astonishing Stories) публикуется рассказ Азимова «Полукровки» (Half-breed) о чудной расе полулюдей с белоснежным хохолком футовой высоты на голове. Этот рассказ также был отклонен Кэмпбеллом, т.к. в нем человек не побеждает пришельца. Другое название этого рассказа «Твини»: так назвал его в своей антологии «Аккерманология» Форест Аккерман в 1977 году.

А несколько месяцев спустя Азимов, впервые в своей жизни по заказу издателя, написал продолжение этой истории – рассказ под названием «Полукровки на Венере» (Half-breeds on Venus), опубликованный в декабре того же года в том же журнале.

В апреле публикуется рассказ «Угроза с Каллисто» (Callistan Menace) в журнале «Поразительные истории» (Astonishing Stories), тот самый, который год назад отверг Дж. Кэмпбелл. Следующий рассказ «Великолепная одержимость» (The magnificent posession), который в русском переводе называется « Открытие Уолтера Силса», в авторской редакции также назывался по иному.

Итак, вместе с вышеупомянутыми рассказами, а также новеллами «Слишком страшное оружие», «Кольцо вокруг Солнца» и «Хомо Сол», за два года (1939-1940) Азимов опубликовал ровно десять рассказов. Довольно неплохой старт для молодого писателя. И это несмотря на то, что в 1938-1940 годах Азимов написал лишь семь рассказов, которые не удалось напечатать, и которые позже были уничтожены. А после 1940 года Азимов уже публикует практически каждую написанную им строчку.

Виталий Карацупа