Как явствует из рассказа Льва Гурского «Предъявите права!» (2010), в октябре 1917 года, сразу же после вооруженного переворота в Петрограде, когда В. И. Ленин в Смольном институте провозгласил о том, что рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась, в зал вошла делегация из французского посольства и сообщила, что мсье Ульянова, сейчас, оказывается, нарушает международное право. Дело в том, что он употребил слово революция, а слово-то «революсьон» (согласно документу от 15 жерминаля 1793 года) зарегистрировано как товарный знак, как и его переводы на все языки, включая русский. А значит, молодой республике нужно заплатить за использование слова «революция», или в противном случае в счет погашения долга будет конфискована российская собственность во Франции. Этого требует президент Французской республики.

Не успел Ленин осознать столь странное, но юридически правильное, утверждение, как в зал Смольного вошла еще одна делегация. На этот раз американская, у которой были свои претензии к Франции, а именно, к слову «президент». Оказывается, согласно документа от 1789 года была запатентована новая форма государственного правления вместе со словом «президент» на всех языках. Так что Соединенные Штаты теперь обладают исключительными правами на этот товарный знак. Но и эта претензия не успела оформиться в сознании французов, как в зале появились итальянские дипломаты, объявившие, что, оказывается, в архивах Генуи отыскалось завещание нашего славного соотечественника Америго Веспуччи, который «перед смертью успел оформить бессрочные права на свое имя и все его производные, в том числе название вашей, извините, страны».

А затем в дверях залы возник человек в лапсердаке и черной ермолке с каменной табличкой и свитком. И он произнёс: «Я таки очень извиняюсь, господа и товарищи! Когда Бог создал Землю и все живое на Земле, какому народу, как вы думаете, он поручил охрану своих авторских прав? А?»