Начало рассказа Александра Житинского «Эйфелева башня» (1990) сразу расставляет все точки на «и»: «Ничего не изменилось
в моей жизни, когда упала Эйфелева башня. По правде говоря, эту махину давно следовало разрезать автогеном на части и тихонько свезти на один из
коралловых островов Тихого океана. Там она пролежала бы еще сто лет, постепенно покрываясь хрупкими бесцветными ракушками, похожими на меренги,
и ржавея в идеальных условиях. Но теперь она упала в Париже, самом любимом городе на земле, и лежала поперек какого-нибудь бульвара Сен-Жермен».
Автор в образе башни рассказывает балладу о любви мужчины и женщины. Она подарила ему в первую ночь открытку с Эйфелевой башней. И строение
на открытке вместе с растущей любовью росло и росло, пока не достигло своих трехсотметровых размеров. Возле «выросшей» посреди города башни
со временем начали мостить площадь Сен-Жермен, строить уголок Парижа. Но башня упала. Рухнула, когда ушла любовь.
© Виталий Карацупа, 2012
