Герой рассказа Владимира Савченко «Перепутанный» (1980) – тридцатидвухлетний Максим Колотилин, профессия которого называется психонавт. Это что-то наподобие звездолетчика, но без звездолета. Команда психонавтов выполняет программу обменных перелетов (более точно, пси-транспортировки разумных существ) с кристаллоидами Проксимы и кремнийорганическими гуманоидами с двух планет быстролетящей звезды Барнарда. Мы – туда, они – сюда. Для обмена информацией и изучения друг друга. Невероятно выгодная в экономическом плане технология, когда тело звездолетчика находится на родине, а его сознание в виде электромагнитного пучка со скоростью света несется к цели. Естественно, что на обоих концах путешествия есть приемо-передающая аппаратура. Максим уже совершил не одно такое путешествие, хотя нынешнее идет на рекорд – самое долгое из всех предыдущих.

И эта длительность, а также особенно сильная тяга к возвращению в свое родное тело, и сыграли свою роль в удивительном эффекте. После вхождения в приемную антенну, а затем «возрождения» в собственном теле, получилось так, что при восстановлении мозговой активности перепутались два человеческих чувства – слух и зрение. Т.е. теперь Максим Колотилин стал видеть ушами, а слышать глазами!

И если поначалу он не понимал и пугался произошедших с ним изменений, когда постоянно слышал непонятные звуки разной тональности, а видел какие-то яркие цветные, непрерывно меняющиеся, пятна, то вскоре начал привыкать к своему положению. Он сумел изучить азбуку слепых по методу Брайля, что дало ему возможность общения, а затем начал приспосабливаться к новому типу ощущения окружающего мира. Тем более, что у него появились новые ощущения и ассоциации. Максим вынужден был отказаться от попыток его товарищей по команде, создавших специальную лабораторию, чтобы придумать способ инвертировать ему слух и зрение. Он уже ощутил всю прелесть своего положения.

Он мог общаться, слышать и видеть, но совершенно по-иному, что недоступно другим людям. В итоге психонавт сбежал из исследовательского центра. Как говориться, ушел «в люди», чтобы не быть на положении уникума или инвалида. Ему просто надо научиться жить в обществе, а не быть до скончания дней лабораторной красой.