Рассказ Владимира Савченко «Жил-был мальчик…» (1969) начинается с того, что командировочный в Москве в подземном переходе за 85 копеек купил книгу для того чтобы почитать её на досуге по дороге домой. Называлась она «Книгой жизни» неизвестного автора по фамилии Неизвестных. Командировочный – Петр Иванович, заведующий лабораторией одного из НИИ – даже не открыл её по дороге домой, приехал быстро, а вот уже на следующий день после приезда, выспавшийся, после душа, накормленный, лег на тахту и принялся за чтение. «Жил-Был мальчик…» – так начиналась эта книга. Но вот дальше, по мере продвижения по сюжету и переворачивания страницы за страницей, Петр Иванович всё больше и больше недоумевал, а затем испугался. Ведь в книге рассказывалось о нём самом. Подробно, с анализом всех его хороших и плохих поступков, грешков и достижений. Он читал её целый день, жена стала переживать за мужа, который долго и остервенело листал новую книгу. С раннего детства и до сегодняшнего дня, благодаря книге, хотя в ней и не указывалось ни дат ни фамилий, он воссоздал в памяти всю свою прошлую жизнь. А затем пришел в ужас. Вдруг её прочитают другие.

Завлаб НИИ почувствовал себя абсолютно голым перед обществом. Весь он был представлен и показан именно таким, каков является на самом деле. Маски сброшены. На работе и дома он места себе не находил, но когда утром, уходя на работу в институт, забыл дома спрятать книгу от жены, вечером его ждал еще один очень неприятный сюрприз. Её, оказывается, от нечего делать начала читать его жена. Петр Иванович уже готов был раскаиваться перед ней за все свои ошибки и семейные преступления, но вскоре понял – жена то прочитала в книге о своей собственной жизни.

Вскоре после этого прочитал книгу и их сын-подросток и случилась та же ситуация – сюжет книги был о нём самом. Получается, что эта странная, хорошо оформленная книга с броским названием, каждому из читателей предоставляла на страницах только его собственные воспоминания и холодные факты, к ним относящиеся. После этого, когда уже смирившийся с судьбой Петр Иванович, понял, что о нём, настоящем, никто так и не узнает, в его жизни всё стало на свои привычные места. Маски снова одеты, покаяния так не получилось.