Герой повести Юрия Сбитнева «Прощание с землей» (1977) – геолог Василий Кузьмич Горохов – во время отпуска удил щук в Авлаканском районе. Ему повстречались два знакомых эвенка-охотника, которые похвастались, что знают озеро под названием Егдо, где водятся десятикилограммовые щуки. Василий, не будь дураком, под бутылочку спирта, да и уговорил их отвести его на это загадочное озеро, которого нет на карте и о котором он никогда не слышал, хотя знал весь район очень хорошо.

Снарядили быстренько экспедицию к таинственному озеру, расположенному где-то в междуречье Авлакана и Сагджоя (вымышленная река, подразумевается Подкаменная Тунгуска). Поплыли вниз по Авлакану, потом пошли тайгой. Путь лежал далекий и Василий Кузьмич вспоминал временами ранее случавшиеся с ним запоминающиеся или странные случаи. Вспоминал он, как охотился на медведя и лишь чудом остался жив, когда косматый пошел прямо на него. Вспоминал и о рассказах одного старика-эвенка, твердившего, что временами соседняя гора светиться странными огнями. А как-то раз то ли почудилось ему, то ли и взаправду это было, но повстречал Василий Кузьмич самого себя – долго потом думал, что с ума сошел.

А еще вспомнилось, как с коллегой в тайге, где вокруг не было на сотни километров ни души, вдруг начали слышать голоса мужчин и женщин. Это было страшно: тьма, никого вокруг и ясно различимые голоса. И только одно могло объяснить такое странное мистическое явление – это говорили камни! Созданные природой, без разума и рук человека, они словно радиоприемник, резонировали и транслировали то, что происходило очень далеко от этого места, может быть за тысячи километров. И эти стоны, плачи, рыдания и разговоры продолжались всю ночь.

Но возможно эти черные базальтовые изваяния не транслировали чужие звуки, а аккумулировали их, т.к. через двое суток, уйдя от чертовых камней, Василий с товарищем нашли очень старую уже порядком заросшую стоянку, где, как оказалось, несколько лет провели потерпевшие кораблекрушение члены экспедиции петербургского географического общества… 1914 года!

А еще был случай, когда Кузьмич впервые заблудился в тайге и только спустя шесть дней вышел к Авлакану к давно покинутому Рыбачьему зимовью, где и заночевал в одном из домов. А дальше он помнил как сквозь сон, что ночью пришла в этот дом старая добрая женщина в чёрном и накормила его голодного горячей гречневой кашей из натопленной печки. Утром же, подумав, что это у него был бред от голодухи, он, тем не менее, отметил и пустой чугунок с ложкой, и открытую печь, и… приятную сытость в теле.

В итоге, три человека добрались таки до Егдо, где Горохов смог не только воочию увидеть остатки щуки, одна челюсть которой была более полуметра длиной, но и подтвердить гипотезу своего учителя – профессора Леонида Александровича Журавлева (отсылка к ученому Леониду Алексеевичу Кулику) о Сагджойской катастрофе. Профессор много лет занимался этой проблемой, ходил в экспедиции на место падения предполагаемого Сагджойского метеорита (мы подразумеваем, естественно, Тунгусский метеорит) и выдвинул предположение, что это был пилотируемый межпланетный корабль, посетивший нашу Землю, но потерпевший катастрофу.

Получается, что до этого момента поиски знаменитого метеорита велись в другом месте, а это странное озеро с обуглившимся вокруг него лесом и рассыпанными там же запекшимися круглыми камнями оставалось в неизвестности. Лишь эвенки знали о нём, здесь было место их тайных обрядов. И в этом озере Горохов смог увидеть что-то большое с огромным светящимся глазом, всплывшее из глубин его и наблюдавшее за дерзким маленьким человеком. Но быстро опустившийся к озеру смертельный (как утверждали эвенки) туман и мощные грозовые разряды заставили Кузьмича и его друзей-эвенков быстро убираться подальше от странного места.

* * *

Название повести трудно связать с её содержанием. Почему так автор её назвал – понять сложно. Никто здесь не покидает нашу планету и не отрывается от её поверхности. Но из нижеприведенного отрывка можно предположить, что автор имел в виду оторванность современников от природы и земных корней, нежелание не только верить в чудо, но и находить его.

«На мой взгляд, самое страшное для человека – лишить его движения. Наверное, совсем не случайно было выдумано наказание – сидеть в тюрьме. Именно сидеть. Этой пыткой наказывали во все время и у всех народов. Но незаметно человечество само заточило себя в тюрьму неподвижности. Сначала городские люди, а теперь уже и сельские сели в автобусы, машины, трамваи. Сидят уже не только служащие на работе, но и станочники у пультов, у машин, у сигнальных систем. Стремление сесть настолько захватило человека, что вертикально движущийся, вероятно, в конце концов исчезнет с наших улиц, дорог, с полей и сидячий образ жизни станет нормой.

С раннего детства вынесли мы образ прекрасного будущего, где будет делать все за человека машина.

А что же будет делать человек? Наверное, не одному приходил такой вопрос. И всегда следовал один и тот же ответ:

– Человек будет управлять машинами, сидя за пультом!

Сидя!

Как же это у человечества получилось – раньше карали сидением, а теперь состояние это стало мечтой о будущем?

В описаниях городов будущего, заводов, цехов у самых ярких и ярых гуманистов-мечтателей человек не ходит, не двигается по планете, по земле, передвигая ногами, он обязательно сидит, управляя, сидит, проносясь над землей, сидит, отправляясь в гости, и уже не касается ногою земной тверди».