Погоня под землей



Публикация разрешена автором

Научно-фантастическая повесть
«На земле правит зло»
(Сократ)

…В тот жаркий солнечный день Стас Валецкий одиноко бродил по набережной Сочи. Его высокая, атлетически сложенная фигура привлекала внимание встречных девушек. Многие кокетливо улыбались и даже оборачивались, а он безразлично шел дальше, не удостаивая их вниманием. Ему было далеко за тридцать, но он всё ещё не был женат, хотя вокруг крутилось много желающих повязать его не только любовью, но и штампом в паспорте. Нет, он не был отшельником – многие девушки ему нравились, но назвать любимой ни одну из них он так и не отважился, всё откладывал на потом, когда исполнится голубая мечта: иметь столько денег, чтобы не зависеть ни от кого и жить в своё удовольствие…
Солнце припекало, и, юркнув под тент небольшого кафе, Валецкий купил мороженое и уселся за свободный столик, одиноко стоявший под тенью разлапистого дерева. И только теперь почувствовал усталость. Захотелось немного расслабиться, и, сняв обувь, он с удовольствием потянулся и упёрся ногами в противоположный стул. Привычно повертев головой, лизнул холодный белый комочек и от наслаждения закрыл глаза…
Но идиллия покоя неожиданно была нарушена голосом с восточным акцентом. Валецкий лениво приоткрыл один глаз – рядом стоял средних лет худенький невысокий мужчина в тёмных очках. В руках он держал два мороженых.
– Молодой человек, разрешите присесть, – немного шепелявя, вежливо попросил подошедший.
– Извините, – нехотя убирая ноги, недовольно пробурчал Валецкий. «Мало ему свободных столиков?»
Пока он впихивал себя в босоножки, рядом с первым появился другой молодой мужчина крепкого телосложения. Поставив под стол дорожную сумку, он старательно пересчитал сдачу и, сунув в боковой карман летней куртки, сел рядом. Наконец, все успокоились, и каждый молча стал деловито уничтожать мороженое…
Валецкий первым съел свою порцию и, приподнявшись, собрался, было, уходить, когда старший сосед по столу прошепелявил в приказном тоне:
– Сидеть! Поговорить надо!
От неожиданности Валецкий не сразу понял, что это обращаются лично к нему, и, на всякий случай, спросил:
– Вы ко мне?
– Да, к вам, – уверенно ответил тот.
– А вы кто? – удивлённо спросил Валецкий. – Что-то я вас не знаю.
– Зато вас мы хорошо знаем, – уверенно ответил тот и сдержанно улыбнулся. – Сейчас познакомимся, и всё поймёте. Сядьте, пожалуйста: в ногах правды нет, как говорится в одной поговорке.
– А её нигде нет, – усмехнулся младший.
«Может, с кем-то перепутали?» – усаживаясь на стул, подумал Валецкий. – Что вы хотите?
Старший достал сложенную бумажку, деловито развернул и медленно прочёл: Валецкий Станислав Евгеньевич. Оторвавшись от чтения, вопросительно посмотрел на него и спросил:
– Это вы будете?
Но тот сидел молча, слегка отвернувшись…
– Не хотите говорить, тогда буду говорить я, – настойчиво продолжил старший.
С любопытством рассматривая собеседников, Валецкий решил подыграть им:
– Ну, допустим, что это я. Откуда вы меня знаете?
– Знаем, знаем, – уверенно проговорил старший и стал зачитывать основные вехи его биографии:
– Вы окончили Уральский политехнический институт в Екатеринбурге и там же работали в конструкторском бюро Корнеева, а сейчас служите охранником на проходной испытательного полигона… Что заставило вас так поступить?
– А какое ваше дело?! – вспылил Валецкий. – Я свободный человек! Работаю, где хочу и кем хочу! А вот вы даже мне не представились!
– Тихо, тихо, – остановил его младший и, торопливо покрутив головой вокруг, указал на старшего. – Это Шавиль Бакаев. Очень авторитетный человек. Ну а я просто Мамед.
– Вот и познакомились, – спокойно произнёс старший. – Теперь можете ответить на мой вопрос?
Такого оборота события Валецкий не ожидал. Даже заметно струхнул. Оглядевшись по сторонам, увидел в рядом припаркованном легковом автомобиле бородатого мужчину, пристально смотревшего на него.
«Обложили со всех сторон», – тревожно закрутилось в его сознании.
Дело принимало серьёзный оборот.
– Это наш человек, – пояснил Бакаев. – Не обращайте на него внимания.
– Так что вы от меня хотите?! – раздраженно спросил Валецкий. – Что вам нужно?!
– Успокойтесь, Станислав Евгеньевич, вам ничто не угрожает, – Бакаев попытался смягчить разговор. – Наоборот, мы хотим помочь вам выбиться в люди. Конечно, если вы пожелаете сами стать… миллионером. А вы, я чувствую, этого очень хотите.
Услышать такое Валецкий никак не ожидал. Особенно его задела фраза, связанная со словом «миллионер». В его сознании она прозвучала как какой-то подвох, как что-то заманчивое, но не реальное. И хотя она сразу привлекла внимание, но на всякий случай он сделал вид, что это его не интересует. Вместо этого он пробурчал:
– Тоже мне, нашлись добрые дяди.
Но из-за возникшего любопытства всё же спросил:
– А за что мне такая честь?
Несмотря на неприязнь к собеседникам, у него возникла уверенность, что эта парочка прилепилась к нему не случайно. «Что-то за этим кроется. Но вот, что? Любой мой ответ: «да» или «нет» может изменить всю мою жизнь в худшую или в лучшую сторону. Но в какую?» И он колебался, хотя и был склонен к непредсказуемым и авантюрным действиям. Стать миллионером – это действительно была его главная, но пока несбывшаяся мечта...
«А кто не мечтает об этом? Жизнь так коротка и загадочна, что нужно всё успеть испытать, что приготовила нам судьба, – считал он, почему и уволился, к удивлению своих сослуживцев, с должности старшего инженера проектного института. – Надоело вкалывать за мизерную зарплату».
Тем более, что ещё во время первой командировки на Северный Кавказ, а вернее в Землегорск, где находился филиал конструкторского бюро Корнеева, он с удивлением узнал, что охранник испытательного полигона получает втрое больше. И это тогда его так задело. И когда во второй приезд ему предложили занять вакантное место охранника, то он с радостью согласился. Оформили его временно, с последующим переводом на инженерную должность, но это когда случится вакансия.
«Конечно, охранник не инженер, но это ненадолго, – убеждал он себя. – Всё быстро образуется».
Необычный поворот его жизненного пути предполагал определённые перспективы роста по службе и переезда с холодного Урала в тёплые края, поближе к морю. Да и с квартирами не было больших проблем. В отделе кадров сказали, что за этим дело не станет, нужно только жениться. А пока дали комнату в общежитии…
А тут такое предложение, даже мурашки по спине побежали. «Миллионер! Но что же стоит за этим: удача или крах? Риск огромен, но что мне предложат? Главное – не продешевить». Из этого размышления, которое пронеслось как один миг, его вывел вкрадчивый голос Бакаева:
– Ну, что задумался, Станислав Евгеньевич? – перешел тот на дружеское «ты». – Не бойся. С этим делом ты хорошо справишься.
– С каким делом? – уже заинтересованно спросил он.
– Не волнуйся, – успокаивающим тоном произнёс Бакаев. – Тебе никого не придётся убивать…
– Без надобности, – тут же добавил Мамед.
– Это он так пошутил, – серьёзно посмотрел на него Бакаев и приказал: – Давай, покажи ему нал.
Осмотревшись, тот тяжело поднял из-под стола дорожную сумку и раскрыл её – в ней лежали десятки пачек стодолларовых купюр. Валецкий даже побледнел, уставившись в них застывшим взглядом. Из оцепенения его вывел лишь завораживающий голос Шавиля Бакаева:
– Здесь полмиллиона. Они уже почти твои. Дело за малым, надо только сказать коротенькое слово «да».
Кровь прильнула к голове, и Валецкий не сразу понял, что ему говорят. Такое искушение трудно было преодолеть. «Неужели сбудется мечта всей моей жизни?»
– Ну что ты, очнись! – дернув за рукав, не зло прикрикнул на него Бакаев.
В разговор вмешался Мамед:
– Если боишься, что это фальшивки, то давай сейчас же поедем в ближайший банк, проверим нал и положим эти деньги на твой счёт.
Валецкий постепенно взял себя в руки. Он прекрасно понимал, что миллионами просто так не бросаются. «Значит, дело это серьёзное, а может, ещё и опасное… Но почему именно на меня поставил этот странный Бакаев? И тут же предположил:
«Наверное, только я могу выполнить это задание. Но пока не ясно, что потребует он взамен… Может, это связано с испытаниями новых подземных машин? Но что конкретно им нужно: чертежи или сама машина? А может, и то и другое? Но есть ведь и третье – главный конструктор этих машин. Тогда что может последовать за этим: мой конец или начало новой прекрасной жизни?»
Вспомнив, что один из главных законов бизнеса «торг уместен», на всякий случай сказал:
– Мало.
– Правильно, – сразу согласился Мамед. – Ещё полмиллиона мы положим на твой банковский счёт. Итого с наличными – миллион! Ну что, договорились?
После таких слов Валецкому ничего не оставалось, как согласиться. «Не отказываться же от таких денег?» И он произнёс это коварное слово «да»…
Бакаев обрадовался, что клиент, наконец, «клюнул» и чуть не обнял его. Мамед, по-дружески похлопав его по плечу, поставил перед ним сумку с деньгами и похвалил:
– Молодец! Будем считать, что на одного миллионера в нашей стране стало больше.
– А если выполнишь успешно задание, – пообещал Бакаев, – то получишь и второй миллион, а может, и два. Где бы ты заработал такие деньги?
Валецкий молча смотрел на сумку, не совсем ещё сознавая, что произошло. И только, немного придя в себя, задал, мучающий его вопрос:
– А какое задание я должен выполнить?
– Понимаешь, – замялся с ответом Бакаев, – конспирация. Чуть позже узнаешь подробности.
– Какая там конспирация, – догадливо засмеялся Валецкий. – Землеход вас интересует.
– Может и землеход, – не стал возражать Бакаев. – Наше дело от названия не зависит?
«Крепко повязали меня, – продолжал размышлять Валецкий и тут же нашел для себя оправдание: – Лучше деньги заработать так, чем вечно прозябать в нищете».
Мысли прервал Бакаев:
– Теперь себе, Станислав Евгеньевич, ты должен найти помощника – это задание одному выполнить будет трудно.
– А как я ему объясню, на какую работу мне нужен помощник? – в сердцах произнёс Валецкий.
– Не горячись. Ты же вот согласился? Пообещай ему полмиллиона и дай задаток какой-нибудь, тысяч сто или двести, и обязательно найдется, да не один. У тебя же теперь куча денег. Пока из своих выдели, а потом рассчитаемся.
– Из своих не пойдёт, – категорически возразил Валецкий. – Потом ищи-свищи ветра в поле.
– Ну, хорошо, – Бакаев сразу же пошел на уступки. – Деньги для напарника я тебе дам, но только когда ты найдёшь его. Мамед сам их тебе принесёт. Встретимся завтра на набережной в это же время. Все твои адреса и координаты мы знаем, так что не вздумай подвести нас. Если что – звони, – передал ему он мобильник. – Но учти, с этой минуты мы всегда будем с тобой где-то рядом, где бы ни находился ты.
Оставив Валецкого одного с сумкой заполненной долларами, они попрощались и направились к джипу, за рулем которого сидел бородатый мужчина.
«Да, за такими деньгами нужен глаз да глаз», – мысленно согласился Валецкий.
Осмотревшись по сторонам, он первым делом торопливо направился в банк. Там тщательно проверили каждую денежную купюру, но ни одной фальшивой не обнаружили.
«Значит, это дело очень серьёзное», – ещё раз убедился он.
Оставив на мелкие расходы немного денег, остальные он положил на сохранение…
Возвратившись в общежитие, он тяжело завалился на кровать и попытался успокоиться, но тревожные мысли не покидали его. «Так кто же такой Бакаев? Откуда у него столько денег? Наверное, главарь или посредник какой-то таинственной организации. И почему он так просто швыряется миллионами? А может за ним стоит кто-то другой, ещё более сильный?»
Пока всё это проносилось в сознании, он тут же пытался на них отвечать. «Видимо, овчинка стоит выделки, а я главный скорняк в этой игре. Но как бездумно я влип в эту странную авантюру. Может, пока не поздно, отказаться или исчезнуть вместе с деньгами? Последний вариант для меня не проблема, но может пострадать мать – они её сразу найдут. Да, умело повязали меня. Но и я не очень сопротивлялся. Что делают доллары с человеком? И нужно ли теперь мне переживать, когда дело уже сделано, и назад мне дороги нет. Буду рисковать. А чем обернётся всё это: кто выиграет, а кто проиграет, покажет время».
Приняв игру по правилам «компании «Бакаев и Ко», уже на следующий день он хотел подать заявление об увольнении с работы. «Миллионеры охранниками не работают!» Но вовремя успел одуматься, так как сообразил, что тогда он будет первым подозреваемым…
* * *
На следующий день Валецкому предстояло найти помощника. «Буду действовать по схеме, которую Бакаев применил ко мне», – решил он, внимательно присматриваясь к молодым парням, бесцельно шатающимся по набережной. Но необходимый типаж долго не попадался. А он ходил совсем рядом, и судьба-злодейка вскоре свела их вместе. Им оказался крепыш среднего роста. Чистое овальное лицо с округлым подбородком указывало на добродушие его владельца.
Валецкий вежливо представился полным именем и фамилией, но попросил называть себя просто Стасом. Такая фамильярность нисколько не унижала его, а, наоборот, помогала психологически втереться в доверие к своему собеседнику.
– Борис, – искренне улыбнувшись, отозвался тот и крепко пожал своей широкой ладонью, протянутую руку Валецкого.
Вместо ответа, тот, потрясая кистью руки, скривился от боли.
– Простите, не рассчитал, – искренне извинился Борис. – Так что вам нужно? Может, помочь чем?
– Да хочу поговорить об одном деле…
За разговором, Валецкий тонко намекнул Борису, что есть одна срочная работёнка – не очень «пыльная», но денежная, и что ему нужен надёжный партнёр. Кандидатов на эту работу у него хватает, но он понравился ему больше всех, и, если согласен, то он, Валецкий, будет иметь его в виду как главного кандидата. На вопрос, что за работа, Валецкий ответил уклончиво. Сказал, что он и сам ещё толком не знает, а только догадывается, что, возможно, придётся перегнать за границу какую-то спецмашину. Заказчик сказал, что хорошо заплатит, и в качестве аванса даже пообещал двести тысяч долларов, а после выполнения задания – ещё триста тысяч. «Итого полмиллиона!»
Для Бориса это прозвучало как удар грома в ясную погоду. Такая сумма ему даже не снилась. «Вот оно, неожиданное счастье!» Трудно было, даже невозможно отказаться от таких денег. Он не знал, что ответить, но в душе уже был согласен на всё и только спросил:
– А что это за спецмашина?
Валецкий принялся красочно описывать её:
– Это такой бронированный гусеничный вездеход. Он пока в единственном экземпляре. Его почти не берут снаряды. Мы лихо проскочим на нем под зем-л-ей…
На последнем слове Валецкий запнулся, невольно выдав главную тайну машины. «Такая оплошность может дорого стоить». Соображая, понял ли Борис что-нибудь, Валецкий внимательно посмотрел на него, но мысли будущего напарника были заняты эйфорией почти дармового заработка, поэтому по-поводу езды под землёй он ничего не спросил.
Навстречу шла шумная группа отдыхающих, и на некоторое время они замолчали. Именно в этот момент Борису вспомнилась рыжеволосая Лидка с одного из соседних дворов. Она почти каждый день, идя в парикмахерскую на работу, проходила мимо окон его дома. У неё были многочисленные конкурентки – длинноногие красавицы, но ему нравилась именно она, а особенно её гордый стан и неотразимая завораживающая улыбка. Он же был простым парнем. «Обратит ли она на меня внимание?»
Познакомились они, казалось, совершенно случайно. Но, как для него ни странно, инициатором всё же была она – Лидка. В тот день Борис собрался пойти на футбол. Финальная игра! Весь городок «стоял на ушах», и Лидка знала об этом. Не раздумывая, она перехватила Бориса на улице и, пустила в ход свою неотразимую «фирменную» улыбку:
– Молодой человек, я вижу, что вы тоже идёте на стадион. Может, возьмёте и меня с собой? А то я боюсь одна.
В ответ тот тоже расплылся в улыбке:
– Разве вам нравится эта игра?
– Понравится, – игриво сказала она, если рядом будет сидеть такой интересный парень, как вы.
Было потом ещё несколько встреч, и каждый из них делал вывод: «Кажется, это любовь?» Но о женитьбе пока не было речи – нужна отдельная квартира, так как, жить в его старом доме без удобств с матерью и сестрёнкой или в семейной кагале её переполненной квартиры не очень хотелось…
Вскоре Лидка уехала на несколько дней в деревню проведать заболевшую тётку, а когда вернулась, Бориса не было дома – укатил к морю. «Как она будет рада, что, наконец, я нашел работу. Вот теперь и можно будет жениться!»
Сладостные воспоминания прервал настойчивый голос Валецкого:
– Ну, что мы задумались?.. Так согласен ты или нет, а то приглашу другого.
Где-то в душе Борис ещё сомневался:
– А ты не разыгрываешь? Ведь такими «бабками» не швыряются. Объясни мне подробнее, что да как.
Валецкий повертел головой, как бы что-то высматривая, и стал доказывать, что это такой бизнес, что во всем мире он одинаков: берут, крадут или покупают в одном месте и везут в другое и там продают по договорной цене. А за доставку положена мзда. Вот и всё.
– Краденая машина, что-ли? – Борис высказал смелое предположение. – Почему не говоришь правду?
– А тебе, не все ли равно? – уклончиво огрызнулся Валецкий. – Сейчас всё краденое. Государства практически нет – правит всем бизнес, а у него закон один: кто богаче, тот и прав.
– Тогда скажи, кто тот добродетель, что не жалеет таких денег? – не отступал Борис.
Валецкий нервно повертел головой:
– Кто, кто?! Не знаю, не представился он. Лишь бы платил хорошо.
И пока Борис соображал, соглашаться ему или нет, неожиданно возле них появился Мамед. В руках он держал корзину с пляжным товаром. Приветливо улыбнувшись, он пожал им руки, а Борису ещё и представился полным именем.
– Ну что, вы договорились уже? – спросил он и поставил корзину к ногам Валецкого.
– Да, почти, – не совсем уверенно ответил тот и вопросительно посмотрел на Бориса. И когда тот как-то неопределённо кивнул, Мамед попросил у него паспорт и, внимательно полистав документ, что-то записал в блокнот. Затем достал из нагрудного кармана рубашки пластиковую карточку вкладчика банка и передал Валецкому:
– Здесь, как и обещал Шавиль Ахметович, недостающая сумма, – сказал он. – Вопросы будут?
– Да, вроде бы нет, – ответил за обоих Валецкий.
Получив отрицательный ответ, Мамед на прощание пожал им обоим руки:
– Ну, тогда до завтра. Встретимся на этом же месте и в это же время. И пусть поможет нам Аллах.
Он взял корзину и, ничего больше не объясняя, ушел. А у их ног остался лежать большой полиэтиленовый пакет. Валецкий присел и заглянул в него.
– Что там? – с любопытством спросил Борис.
– Посмотри сам, – поднявшись, коротко ответил Валецкий, предвкушая непредсказуемую реакцию будущего напарника.
Тот настороженно раскрыл пакет и был поражен количеством пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. Столько валюты он никогда не видел, и даже побледнел от такого зрелища.
– Сколько здесь? – медленно повернувшись к Стасу, почти шепотом спросил Борис.
– Двести тысяч, – так же тихо ответил тот. – Это тебе задаток.
От удивления Борис не мог вымолвить ни слова, хотя и пытался что-то сказать…
– Да-да, это твои деньги, – уверенно подтвердил Валецкий. – Бери, не раздумывай.
Борис некоторое время молчал, затем отрицательно покачал головой:
– Нет. Я не возьму их. Может, они фальшивые или краденые? Не хочу связываться с милицией.
– Какая милиция! – недовольно высказался Валецкий. – Давай пойдем в банк, проверим. Он здесь недалеко. Не бойся, у меня уже полмиллиона проверили, – похвастался он. – И никаких фальшивок не обнаружили.
– И что мы там скажем – откуда деньги? Нас же могут арестовать.
Валецкий тут же успокоил его:
– Никого там это не интересует. Такие времена давно прошли…
– Хорошо, – не сразу согласился тот. – Но, может, проверим завтра?
– Нет, время не ждёт, – категорически заявил Валецкий. – Да и опасно держать при себе столько денег.
– Оно-то так, – согласился, было, Борис. – Но сдавать деньги в банк я не буду, пока всё не пересчитаю…
Валецкий шутливо переспросил:
– Ты делать это будешь прямо сейчас, здесь, на людях?
– Нет, конечно. Давай пройдём вон в тот сквер. Там много свободных лавочек. Да и людей маловато.
– Какой же ты дотошный, – недовольно покрутил головой Валецкий. – Тогда я поищу другого напарника, более сговорчивого.
Почувствовав, что деньги могут «уплыть», Борис торопливо поднял пакет:
– Ну, хорошо, не буду считать, хотя деньги всегда любят счёт.
Валецкий по-дружески похлопал Бориса по плечу:
– Молодец! Теперь запомни: с этой минуты мы жестко повязаны с тобой одной ниточкой. Так что шаг вправо, шаг влево:
– Пуф! – «выстрелил» он пальцем в него…
* * *
…На следующий день Стас и Борис вновь встретились на том же месте. Едва они пожали друг другу руки, как рядом остановился джип, за рулём которого сидел уже знакомый Валецкому бородатый мужчина, а рядом – Шавиль Бакаев. Изобразив довольную улыбку, он открыл заднюю дверцу и любезно пригласил их в машину…
Автомобиль проехал на окраину города и остановился под тенью высокого рекламного щита, приглашающего в зарубежные туристические поездки. Вот здесь в общих чертах Бакаев и рассказал новоиспечённым охотникам за дармовым счастьем о сути операции, в которую они были успешно втянуты. Но перед этим он передал Борису пластиковую карточку и сказал:
– Это добавка к авансу. Здесь триста тысяч.
Борис больше удивился, чем обрадовался:
– А как с ней обращаться?
– Я сам научу тебя, – отозвался Валецкий. – Лишь бы там всё было правильно.
– Не доверяешь? – Бакаев посмотрел на него укоризненно.
– Нет, отчего же, – уклончиво ответил Валецкий. – Доверяй, но проверяй. А вдруг банкиры что-то напутали.
– Ну, что ж, проверяйте, – согласился Бакаев. – Только сделайте это сегодня, так как завтра предстоит большая работа.
И он рассказал о ней в общих чертах. Со стороны могло показаться, что это дело совсем пустяковое. Они должны перегнать какую-то спецмашину в условленное место, где их будут ждать. После выполнения задания они станут свободными и могут, по желанию, либо вернуться домой, либо остаться за границей. Никаких гарантий он не давал, а только сослался на милость Аллаха...
Договорились и о новой встрече: в назначенный день им нужно было находиться рядом с одним из черноморских закрытых пляжей – на нём отдыхают работники испытательного полигона – и разузнать, когда и в какое время водитель спецмашины Андрей Слепцов отправится на вертолётную площадку. После того, как он покинет спецпляж, они должны немедленно выйти к трассе, где их будут ждать Бакаев и Мамед. Те подвезут их прямо к проходной полигона, а там им передадут технику из рук в руки. Как это будет происходить в деталях, он не пояснил, лишь сказал, что дополнительные, более конкретные инструкции они получат позже, по мере развития события.
Общаться с ним Бакаев предложил по сотовой связи, а когда будут находиться в местах не доступных для мобильного телефона, то по рации перископа спецмашины.
– Моя рация будет стоять на «прослушке» круглые сутки, – пояснил он, – да и мобильник тоже, так что можете связаться со мной в любое время. И не вздумайте там дурить. Это дело очень серьёзное. Для нас с вами это может закончиться очень и очень плохо…
«Значит он, как и мы тоже выполняет чьё-то задание», – подумал Валецкий и решил уточнить: – А как часто выходить на связь?
– Смотрите сами, по обстоятельствам. Но если будет совсем уж туго, звоните немедленно, – посоветовал им Бакаев. – В любое время! Поможем, чем сможем, – как-то криво усмехнулся он. – В любое время дня и ночи мы должны знать ваше точное местонахождение, – подчеркнул он и, помолчав немного, добавил: – В целях безопасности конкретное место нашей следующей встречи может быть изменено, но это уже, если того потребует складывающаяся обстановка. Так что учтите и это. Какие ещё будут вопросы?
– У меня два, – сразу отозвался Валецкий. – Первый: что делать, если нас засекут?
Бакаев лишь усмехнулся:
– Продолжать двигаться к намеченной цели. Ведь под землёй, как в космосе – никто вас не сможет арестовать. А вообще старайтесь пореже выходить на поверхность. Больше пользуйтесь перископом. И всегда будьте начеку. Следите, чтобы за вами не было «хвоста». И какой второй вопрос?
– Наша работа резко усложнилась, – начал, было, объяснять Валецкий, но Бакаев перебил его:
– Понял – вы просите добавки. Что же, обрадую вас, она будет. Получите ещё столько же, но уже после выполнения задания.
– Сверх договоренной суммы? – решил уточнить Борис.
– Конечно. А если всё пройдёт гладко, и вы согласитесь сотрудничать с нами и дальше, то гонорар может быть существенно увеличен.
– Так «может быть» или увеличен? – переспросил Валецкий. – Это же разные вещи.
– Не бойтесь, получите всё сполна, – заверил Бакаев.
– Ну, это уже что-то, – с довольной улыбкой повернулся Борис к Валецкому.
На некоторое время в машине установилась тишина – каждый старался осмыслить произошедшее. Первым молчание нарушил Борис.
– Сколько потребуется дней, чтобы перегнать спецмашину, – ни к кому не обращаясь, произнёс он. – А то я матери обещал вернуться через неделю…
Валецкий тут же добавил:
– И у меня отпуск не бесконечный.
Ответ был уклончив:
– Это уж как получится. Теперь всё будет зависеть только от вас и Аллаха. Думаю, что в семь-десять дней вы уложитесь. Устраивает такой срок?
– Многовато всё же, – скривился Борис. – Но за такие деньги…
– Вот видите, – усмехнулся Бакаев, – и со временем всё уладилось, и твоя мама будет довольна. И не забудьте, что оговоренное место встречи никогда и никому нельзя называть.
– Но вы же нам его ещё не назвали, – заметил Валецкий. – А хотелось бы знать заранее, куда мы должны доставить машину.
В своём ответе Бакаев старался быть предельно вежливым:
– Я очень понимаю ваше беспокойство. Но и вы поймите меня – никаких гарантий я дать вам сейчас не могу, так как всё может сорваться в любой момент, ещё до отъезда. Так что место встречи я назову вам позже, когда уже будете сидеть за рулём спецмашины… Да, чуть не забыл, – спохватился он и обратился к водителю: – Отдай им оружие.
Тот открыл бардачок и достал два пистолета.
– Забирайте, – сказал Бакаев. – Это вам так, на всякий случай. Может быть, пригодится. Только не перестреляйте друг друга, – пошутил он.
По окончании разговора Бакаев отвез их в город и высадил у банкомата. Действительно, на их банковских карточках числились оговоренные с заказчиком суммы – Бакаев не обманул их…
* * *
Начало следующего дня не предвещало ничего плохого. Все сочинские пляжи были переполнены и напоминали тюленьи лежки. Отдыхающие добровольно «поджаривали» свои легко ранимые белокожие тела, бездумно тратя драгоценные здоровье и время.
Около десяти часов, когда многие отдыхающие уже сбили оскомину от водных процедур, на пляже появились Борис и Валецкий. Они шли неторопливой походкой вдоль самой кромки Чёрного моря. Их слегка тронутые загаром тела были прикрыты лишь плавками, а полотняные шапочки с длинными козырьками и большие темные очки удачно маскировали их лица.
Впереди, посматривая по сторонам, неторопливо вышагивал Валецкий, а следом за ним с видеокамерой на ремне плёлся Борис. Иногда они останавливались и, завидев интересующий их объект, а это были в основном девушки, Борис вступал с ними в беседу. В процессе разговора он их снимал на видеокамеру, а затем они шли дальше, пока дорогу не преградил проволочный забор, рядом с которым расположились три девушки, лукаво поглядывая на молодых людей, лежащих за огороженным пляжем. А те делали вид, что их никто и ничто не интересует.
– Вот и пришли, наконец, – устало вздохнул Валецкий и, прикрыв рот рукой, протяжно зевнул. – Борис, посмотри на часы, долго ли ещё нам тут болтаться?
Тот мельком взглянул на циферблат:
– Да ещё больше часа.
Валецкий мельком оглядел пляж.
– Одни белокожие. Не понимаю я этих людей. Какая это скука часами лежать на пляже под палящими лучами Солнца. Вот арабы и негры их совсем игнорируют.
– Так их же тела тёмные от рождения, – быстренько вставил Борис.
– И что они красивей наших белолицых девушек?
– Куда там, – возразил Борис. – Им далеко до наших. Что до меня, то я больше люблю естественный цвет волос и кожи, а не горелый.
– Так об этом и Пушкин писал «белолица, черноброва». Выходит, что наши девушки зря гробят своё здоровье?
Валецкий ещё раз безразлично повёл глазами по пляжу и выдал банальную фразу:
– Правильно говорят: самое скучное ждать и догонять.
– Кому как, – ответил Борис. – А мне здесь нравится. Так бы и завалился сейчас рядом вон с теми девицами, – кивнул он в сторону проволочного забора.
– Так у меня есть предложение. Хочешь с ними развлечься?
– Да, действительно скучно здесь.
– Тогда давай подурачимся. Я это проделывал много раз, и всегда срабатывало.
– А что ты придумал?
– Сейчас увидишь, – Стас подошел к Борису поближе. – Запомни: я Влад Чернецкий – сын известного американского кинорежиссера. Работаю на Мосфильме по контракту. А ты – мой оператор. Понял?
– А разве есть такой кинорежиссёр? – усомнился Борис. – Что-то о нём я ничего не слышал.
– Да ты многих не знаешь. В Голливуде работает…
Они подошли к девушкам и Валецкий шутливо обратился к ним:
– Ну что, девушки-красавицы, не наскучило бесцельно валяться на солнышке? Может, займемся делом?
Рыженькая оторвалась от чтения и с интересом спросила:
– А каким?
– Хотите сниматься в кино? – вместо ответа задал вопрос Стас и похотливым взглядом зыркнул по обнаженным телам девушек.
– Покажите того, кто не хочет, – ответила бойко она.
Черненькая оторвалась от чтения и, недоверчиво посмотрев на парня, съязвила:
– Кто это тут на уши лапшу вешает? Ходят тут всякие.
Борис тут же парировал:
– А мы не всякие. Вот он, – указал он на Стаса, – сын известного американского кинорежиссера Чернецкого. Слышали о таком?
В разговор вклинилась крашеная блондинка с полной грудью и томным взглядом голубых глаз.
– Да, слышали. Хороший режиссер. И фильмы его смотрели. А как ваше имя? – вопросительно посмотрела она на Валецкого.
– Думаете, что не знаю?
– А всё же? – улыбнулась блондинка. – Может, забыли. Всякое ведь бывает.
– Ну, хорошо, Владом зовут.
– Да, память не подвела вас. Значит, вы из Америки? И что же вы делаете в наших краях?
Борис подсел к девушкам, а Валецкий продолжил:
– В России я недавно, На Мосфильме работаю, по контракту. Фильм снимаю.
– Влад – один из лучших молодых режиссёров мира, – вставил Борис, – а я его оператор. Борисом меня зовут.
Блондинка продолжила свой допрос:
– Так что вы от нас хотите?
Борис попытался ответить сам, но Валецкий остановил его:
– Подожди, давай я отвечу сам, а ты займись видеосъёмкой.
– Понял, молчу, – согласился тот.
Нагнетая интригу, Валецкий немного загадочно помолчал:
– На пляж мы пришли не загорать, а работать. Вас это должно заинтересовать.
Рыженькая взметнула прелестную головку:
– И что же это такое, без чего нам и жизнь не в жизнь?
– Хорошо, объясню, – серьёзно сказал Валецкий. – В России я снимаю некоторые натурные сцены многосерийного американо-российского видеофильма и мне, как режиссёру, необходим определенный типаж девушки для одного очень важного эпизода. Желающих много, но мне нужно выбрать одну. Оплата долларами. Не пожалеете.
Борис включил видеокамеру и начал снимать.
– И что это за эпизод? – спросила блондинка.
– Да ничего особенного, – уклончиво ответил Стас. – Нужна героиня, которая сможет экспромтом сыграть роль обольстительницы, – обвел он девушек вопросительным взглядом. – Ну, как мое предложение?
– Да мы готовы всегда и на все! – весело рассмеялась рыженькая. – Только вот, с кем, где и когда.
– А главное, за что? – чёрненькая поддержала её.
– Сразу плачу сто долларов, кто мне подойдёт, – серьёзно сказал Валецкий и попросил девушек встать.
– А это зачем? – удивилась черненькая.
Валецкий не растерялся:
– Мне нужно оценить вашу натуру, типаж и не более. Может быть, всё-таки, встанете?
Девушки быстро поднялись, демонстрируя свои прекрасно сложенные загорелые тела.
– Повернитесь, пожалуйста, – попросил он.
Те кокетливо покрутились на месте.
– Ну и как? Подходим? – спросила рыженькая.
– Прямо не знаю, кого из вас выбрать, – разглядывая прелестные формы девушек, с восхищением произнес Валецкий.
– Прямо глаза разбегаются, – поддакнул Борис. – Все хороши. Но нам больше подходит рыженькая.
– Не вмешивайся! – Стас остановил его и повернулся к девушкам: – Кто из вас уже снимался в кино или играл в театре?
Девушки переглянулись и две из них указали на блондинку. Валецкий с интересом посмотрел на неё:
– Как ваше имя?
– Лика, – скромно произнесла она.
– В каком театре работаете? Кем?
– Да я не артистка, – смущенно улыбнулась она. – Просто когда-то играла в самодеятельном театре университета.
– А какой факультет закончили?
– Журналистский.
– Это хорошо, – Валецкий изобразил удовлетворение.
Он был очарован её обаянием. «С этой нужно познакомиться ближе».
– Вы мне подходите. Но для большей уверенности смогли бы вы продемонстрировать свои артистические способности прямо сейчас, здесь?
– А что я должна сделать: басню прочитать или вас обольстить?
Не зная, что сразу ответить, Валецкий, в который раз машинально оглядел пляж:
– Нет. Меня вы уже обольстили. А вот того высокого парня в синей кепке, сможете? – указал он на троих молодых людей, лежащих за проволочной оградой специального пляжа. – Но по сценарию он не должен знать, что вы разыгрываете его. И ещё: для убедительности вы должны узнать его имя и фамилию, кем работает, и напроситься на встречу. При обольщении – больше эротических фантазий. На этот крючок попадаются почти все мужчины.
– Ну, хорошо, попробую, – согласилась она и быстренько направилась к воде.
Немного штормило. Барахтаясь в накатывающихся на берег волнах, она стала кричать, что тонет. Два парня, отдыхавшие на отгороженном пляже, дружно бросились к ней. Подхватив Лику на руки, они быстренько доставили её на берег своего закрытого пляжа и собирались уже сделать искусственное дыхание, но она закашлялась и приоткрыла глаза. Обведя присутствующих туманным взглядом, она тревожно спросила:
– Что со мной?
Её заверили, что всё уже хорошо и что она чуть не утонула. Лика попыталась встать, но картинно пошатнулась, навалившись на плечо того высокого парня, которого она должна была обольстить по указанию «американского кинорежиссёра». Молодой человек ловко подхватил её на руки и понес к санитарной палатке. Обхватив его крепко за шею, она прильнула к его широкой груди.
– Может быть, вам тяжело? – игриво прошептала она.
– Да нет, такую красавицу нести одно удовольствие, – посмотрел он Лике в глаза.
И чтобы не ударить «лицом в грязь» и не посрамить мужскую силу, ещё крепче прижал её нежное тело к себе.
– А вы тоже мне симпатичны, – проворковала она бархатным голосом и уже сама теснее прижалась к парню. – Так, может быть, встретимся? Ведь за спасение я обязана вас отблагодарить.
– К сожалению, через два часа я должен быть на вертолётной площадке, уезжаю в длительную командировку, – ответил спаситель.
Но девушка продолжала настаивать:
– Может, всё же, немного задержитесь?
У санитарной палатки парень поставил девушку на ноги и строго сказал: – Нет, не могу.
Врач не сразу вышел, так как у него был пациент, и они продолжили разговор.
– Если дадите свой телефон, – улыбнулся спаситель, – вернусь из командировки, обязательно позвоню.
– Что-то не верится, – высказала она сомнение. – Это что, отговорка?
– Нет, отчего же. Я это вполне серьёзно. Вы мне очень понравилис
Девушка назвала номер своего телефона:
– Запомнили?
– Сейчас запишу, – молодой человек достал из заднего кармана плавок маленький водонепроницаемый пакетик.
Лика проявила к нему живой интерес.
– Я слышала, что такие пакеты выдают космонавтам? – сказала она первое, что пришло в голову.
– Откуда вы это взяли? – искренне удивился парень, доставая из пакетика крошечный карандаш и маленькую записную книжку.
– Так вы же отдыхаете на спецпляже, вот я и подумала...
– Нет, не угадали, я не космонавт, – записывая номер телефона, улыбнулся он. – Хотя что-то вроде этого.
– А точнее? – вопросительно посмотрела она на него. – Не нужно меня интриговать. Секрет, что ли?
– Ну, если настаиваете, то скажу так… Это что-то противоположное космонавту, вроде антикосмонавта.
Она с улыбкой заглянула ему в глаза и, протянув руку, сказала:
– Давайте же познакомимся. Моё полное имя Ликтория.
– Андрей, – бережно пожал он маленькую девичью руку. – Андрей Слепцов, – повторился он.
– Вот и познакомились, – проворковала она грудным голосом. – Называйте меня просто Лика и давайте перейдем на «ты».
Андрей слегка задержал её руку в своей:
– Красивое имя. Никогда такого не слышал.
Девушка тоже не торопилась прерывать рукопожатие:
– Да это причуды моих родителей. Хотели назвать свою дочь каким-то необычным именем.
– И это у них получилось, – добавил Андрей.
Они немного помолчали, рука в руке. «Может, это любовь с первого взгляда? Ведь случается в жизни такое».
– Так ты задерживаешься или нет? – спросила она.
– Я бы с удовольствием задержался, но действительно очень спешу, – с искренним сожалением произнёс Андрей. – Но чувствую, что мы ещё встретимся.
Из санитарной палатки вышел врач и попросил Лику зайти к нему.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, мне уже значительно лучше, – сказала она.
– Оно и видно, – буркнул тот, и молча удалился…
Солнце уже подкрадывалось к зениту. Сквозь плетёный проволочный забор она увидела, что её подруги уже собирают вещи.
– Ну, до свидания, мой спаситель. Мне пора, а то мои девчонки собираются уходить. Буду ждать твоего звонка, Андрей Слепцов.
Уходя, Ликтория приветливо помахала ему рукой. Андрей проводил красивую фигуру девушки мужским восхищенным взглядом, и что-то щемящее родилось в самой глубине его души…
Лика вернулась к своим подругам с двойственным чувством: во-первых, выполненного долга как «актрисы» и, во-вторых, стыда за обман молодого человека, который, видно, искренне поверил в то, что она действительно тогда тонула.
Андрей ей понравился, и она хотела вернуться и извиниться перед ним за то, что она его разыграла. И пока она колебалась, Валецкий стал восхищаться её игрой и, как бы, между прочим, поинтересовался, что узнала она о молодом человеке? Лика рассказала, что звать его Андрей, и что он срочно вылетает к месту работы на вертолете, и даже сказала, что работает он каким-то антикосмонавтом.
Валецкий похвалил Лику за блестящую игру и записал номер её телефона.
– Вы мне понравились, – сказал он. – У вас есть определённый талант к актёрскому мастерству. Борис снял вашу игру на видео, я внимательно просмотрю запись и позвоню вам…
Ликтория была в восторге. В сознании смешались два чувства удовлетворения: внимание режиссёра и знакомство с Андреем, но особенно её взволновало последнее.
Борис тоже не терял времени даром. Он подсел к рыженькой и они, не обращая на её подруг никакого внимания, о чём-то живо беседовали. Однако их приятный разговор вскоре прервался, поскольку подошли два пляжных торговца с корзиной, наполненной различным прохладительным товаром. Борис купил несколько бутылок пива, пять мороженых и принялся всех угощать.
За шумихой купли-продажи один из торговцев незаметно сунул Валецкому записку. Отвернувшись, он мельком пробежал глазами по корявым строчкам: то было послание Баскаева о том, что он ждёт их в условленном месте.
Как только торговцы удалились, Валецкий достал бумажник и демонстративно вынул две стодолларовые купюры – хотел удивить Ликторию своей добротой и при случае продлить с ней знакомство, а деньги, как он считал, залог его будущего успеха. «Ведь всё продается и покупается, а женщины в первую очередь».
– А почему так много? – искренне удивилась Лика. – Вы же сказали – сто долларов.
– Это с бонусом. Премиальные за отлично сыгранную роль обольстительницы. Только не отказывайтесь от честно заработанных денег, – предупредил он, – так как времена бесплатного поощрения безвозвратно ушли, да и благодарственных грамот давно не печатают.
Его поддержали обе подруги, и Лике пришлось взять деньги. Валецкий и Борис учтиво попрощались, даже поцеловали своим «дамам» ручки и покинули пляж.
Оставшись одни, девушки наперебой принялись «разбирать по косточкам» своих новых знакомых. Рыженькой понравился Борис, а чёрненькой – Валецкий. Она все время следила за ним настороженным взглядом и подсмотрела момент, когда торговец передал ему записку. Об этом она сказала Ликтории.
И у той вдруг вспыхнуло какое-то пока не ясное беспокойство, которое постепенно переросло в тревогу. Она посмотрела сквозь проволочный забор – в огороженном пляже Андрея уже не было. Взглянула на часы – до отлета Слепцова оставалось около часа. В каком-то странном предчувствии сердце забилось в непонятной тревоге, и она бросилась к выходу из пляжа. Подруги поняли: что-то случилось, и не задерживали её. Запыхавшись, она вскочила в первое попавшееся такси:
– На вертолетную площадку! Скорее! – с трудом переведя дыхание, попросила она…
В прибрежной черноморской зоне пассажирские вертолёты были давно не в диковинку. Отечественные и зарубежные туристические компании построили здесь многочисленные отели лёгкой конструкции, отвечающие всем международным требованиям. А одна из них даже организовала регулярные рейсы на вертолётах между черноморскими курортными городами. Особенно незабываемыми были перелёты над Кавказскими горами. И хотя билеты были дорогими, желающих полетать на таком экзотическом виде транспорта было предостаточно. По ходу доставки к месту назначения, пассажиров знакомили с красотами горного края. Над более живописными местами вертолёт зависал в воздухе, а за определённую плату даже совершал посадку…
Вертолёт, которым должен был лететь Андрей Слепцов, вылетел из Туапсе в направлении Сочи точно по расписанию, и ничего не предвещало беды. С высоты птичьего полёта пассажиры любовались красотами кавказской природы и с интересом слушали рассказ гида о проплывающих внизу местных достопримечательностях. О чем-то спокойно переговариваясь с землёй, оба лётчика уверенно вели машину...
* * *
Подъехав к подножью вертолетной площадки, Лика торопливо вылезла из такси и стремглав помчалась вверх по ступенькам к вертолётной площадке. Оказалось, что проходящего вертолета еще не было.
«Успела!» – облегченно вздохнула она.
Поискав глазами, она увидела Андрея и подбежала к нему с радостным возгласом:
– Андрей! Андрюша! Это я, Лика! Хорошо, что ты ещё не улетел!
Андрей был не столько удивлен, сколько обрадован появлению Ликтории.
– Ты тоже летишь этим рейсом? – с нескрываемой радостью спросил он. – Значит, летим вместе. А то я подумал, что больше можем не встретиться.
Лика виновато заглянула ему в глаза и стала торопливо и сбивчиво объяснять:
– Прости меня, Андрюша. Я тебя разыграла там, на пляже. Это была моя шутка, чтобы познакомиться с кем-нибудь из вашей компании.
– А я предполагал, что, возможно, это розыгрыш, – улыбнулся он. – Уж очень быстро ты пришла в себя. Но ты мне сразу понравилась, и я решил принять твою игру и, как видишь, не ошибся.
Андрей слегка обнял её за плечи, и они были счастливы от этого прикосновения.
– Кстати, почему нет вертолета? – тревожно спросила Лика. – Опаздывает?
– Никто не знает. Должен давно прилететь.
– Может, что-то произошло?
Но никто не знал, что в это время в вертолёте, приближающемся к Сочи, случилась беда. Она всегда приходит неожиданно. На этот раз явилась в образе шести мужчин восточного типа. Двое из них кинулись в кабину лётчиков и под дулами пистолетов заставили их изменить курс. Четверо других отобрали у пассажиров мобильники и даже запретили общаться друг с другом.
И лётчикам, и пассажирам пришлось подчиниться. Теперь вертолёт летел не на юг в сторону Сочи, а на восток. Внизу хорошо просматривалось широкое горное ущелье, уходящее в глубь Северного Кавказа. Это заметили земные радары слежения, и авиадиспетчер сделал запрос:
– Почему вы отклонились от утверждённого курса?
По приказу бандитов лётчик ответил так:
– У нас всё в порядке, а курс мы изменили по просьбе пассажиров, пожелавших осмотреть развалины древней крепости.
Диспетчер ему поверил, поскольку такое случалось уже не раз. По пути вертолёт сел прямо на дорогу, и бандиты высадили всех пассажиров, после чего винтокрылая машина опять продолжила свой путь на восток…
Когда стало ясно, что с вертолётом что-то случилось, из динамика Сочинского вертодрома раздался взволнованный голос диспетчера:
«...По техническим причинам все дневные рейсы вертолетов отменяются! Билеты можно сдать в кассу!»
– Что же делать?! – Андрей с досады махнул он рукой. – Ведь мне же нужно срочно быть в Землегорске! – Придётся ехать на такси.
– А как же я? – нерешительно спросила Ликтория.
Вместо ответа Слепцов спросил:
– Ты не торопишься домой, на работу?
Отрицательно покачав головой, Лика неожиданно вспомнила:
– В Землегорске живёт моя давняя подруга. Хотелось бы повидать её.
– Ну, тогда поедем вместе! – обрадовался Андрей. – По дороге и поговорим…
* * *
Конечной целью угонщиков вертолёта был земледром – полигон для испытания землеходов: новых горных машин, предназначенных для разведки месторождений полезных ископаемых. Расположен он был в глубине длинного ущелья. Его обе стороны заросли густым лесом. По дну протекала бурливая горная речушка, в говорливых водах которой можно было увидеть шустрые стайки беспокойной форели. Вдоль неё была проложена дорога с бетонным покрытием, соединяющая полигон с Землегорском – живописным посёлком городского типа.
Он был выстроен у самого входа в ущелье специально для работников испытательного полигона. В нём находился филиал конструкторского бюро Корнеева Сергея Михайловича – главного конструктора землеходов. Его основное КБ находилось в Екатеринбурге. Но он часто прилетал в Землегорск к своим сослуживцам, посещал полигон и подолгу оставался в подземном гараже один на один со своим детищем.
Вот и сегодня он дольше обычного задержался в нём. Ему было далеко за сорок. В последние годы семейная жизнь у него как-то разладилась, как это часто бывает у людей, одержимых какой-то идеей и решивших посвятить ей всю свою жизнь. Но женщина, которую он полюбил ещё в молодости, и которая была для него так же любима, как и работа, не поняла его до конца, и тогда дороги их разошлись.
Все три экспериментальные подземные машины: З-1, З-2 и З-3 были уникальны по своей конструкции. Они могли беспрепятственно передвигаться под землей на любое расстояние со скоростью, не зависимой от крепости горных пород. Это был научный и технический прорыв человечества в освоении подземных глубин нашей планеты. Такое достижение можно поставить лишь в ряд с техникой освоения космического пространства, а, может быть, и выше.
При конструировании этих машин особое внимание было уделено компактному двигателю, работающему на использовании энергии мощного плазменного генератора, который уже сам по себе являлся гениальным достижением человеческой мысли. Конструкторы землеходов отказались от обычных атомных реакторов, так как у тех два основных недостатка: во-первых, они опасны по радиоактивности, а, во-вторых, очень громоздки, так как для своего размещения требуют значительного объема внутреннего пространства машины. Применение же плазменных генераторов позволило резко сократить внешние размеры подземной машины и увеличить их внутреннее помещение.
Внедрение землеходов в практику геологоразведочных работ сулило большой экономический эффект, так как могло в корне изменить применяемый ныне сложнейший геологоразведочный процесс, так как почти полностью исключалось бурение глубоких дорогостоящих скважин. Достаточно одной-двух таких машин, чтобы изучить любое месторождение в короткие сроки. Так же предполагалось, что землеходы могут существенно изменить технологию добычи полезных ископаемых, что позволит отказаться от строительства глубоких шахт и карьеров. Кроме всего прочего в этой машине было очень заинтересовано военное ведомство, и не только российское. Но пока основным направлением будущего применения землеходов была геологоразведка.
В день нападения на земледром предполагалось отправить в подземный поход землеход З-1, а на следующий день предстояло уйти под землю и землеходу З-2. Третий землеход З-3 был оставлен в резерве на случай необходимости оказания помощи первым двум. Эта грандиозная научная акция была задумана с целью испытания этих оригинальных машин в самых сложных горнотехнических условиях при длительных нагрузках всех механизмов. Планировалось пройти под землей несколько сотен километров без выхода на поверхность.
И пока механики в очередной раз кропотливо проверяли работу всех механизмов, в подземные машины загружалось необходимое снаряжение, пищевые продукты, баллоны со сжатым воздухом и питьевой водой. Кроме того, в землеходах были установлены специальные генераторы, предназначенные для очистки и воспроизводства воды и воздуха. Так что при длительной задержке под землёй экипаж был обеспечен продуктами, водой и воздухом на длительный срок…
Несколько минут назад над земледромом прошел теплый летний дождик: повеяло лесной прохладой, а из леса стало доноситься разноголосое пение птиц. Никто из работников полигона даже не предполагал, что именно в этот прекрасный день здесь разыграется большая трагедия…
А пока, поблёскивая дождевыми каплями, к земледрому стремительно приближался джип. Машину вёл Мамед. Рядом сидел Баскаев, а сзади – Валецкий и Борис. Ехали молча – каждый думал о том, что вскоре им предстоит вплотную столкнуться с той пока таинственной для всех реальностью, которую уготовила им судьба…
Как только Мамед припарковал автомобиль на автостоянке полигона, первым из машины вышел Валецкий и направился к проходной. Там его с удивлением встретил охранник Гордеев:
– Зачем приехал? Ты же в отпуске.
– Так Сергей Михайлович попросил, – не моргнув глазом, соврал он. – Что-то нужно ему по работе. Кстати, он ещё здесь, на полигоне?
Гордеев посмотрел в окно проходной:
– Да вон его машина стоит. Корнеев деловой человек, и если вызвал, значит, ты ему нужен. Ну, проходи, а то, наверное, он заждался тебя. Может, инженерную должность предложит?
– Я тоже об этом подумал, – проходя сквозь турникет, ответил Валецкий.
– Ну, желаю тебе, Стас, успеха. Ты не тот человек, чтобы в проходной бить баклуши…
* * *
В последнее время у Корнеева возникла ещё одна веская причина чаще посещать Землегорск – Вера Ивановна Рябинина. Здесь она появилась сравнительно недавно – всего за два-три месяца до начала подземного похода. Она кандидат геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник одного из геологоразведочных институтов страны, не замужем. Муж погиб в автокатастрофе и она, как могла, долго боролась с горем – потери любимого человека и неожиданно нахлынувшим на неё одиночеством. И когда, в качестве специалиста по минералогии рудных месторождений, ей предложили участвовать в испытаниях подземных машин, Вера Ивановна, не раздумывая, согласилась. В её обязанности входило экспертное обследование залежей полезных ископаемых, которые могут встретиться под землёй на пути движения землехода.
Ко времени старта землехода З-1, Корнеев закончил осмотр и проверку всех его механизмов и вывел машину на площадку перед подземным гаражом. Устало расположившись в кресле водителя, он достал из внутреннего кармана рабочего комбинезона колечко с камешком и стал внимательно его рассматривать. Купил он его в прошлое воскресенье, чтобы подарить Вере Ивановне Рябининой по случаю предстоящего её дня рождения.
«Понравится ли ей мой подарок?» – в который задумывался он.
За этим занятием его и застал Станислав Валецкий. Он действительно временно работал охранником земледрома, хотя и имел высшее образование. Но об этом мало кто знал. На полигоне все его уважали и называли по-простому – Стас. А он на такую фамильярность не обращал никакого внимания и спокойно ожидал, пока освободится инженерная должность в филиале конструкторского бюро Корнеева. Он хорошо знал Валецкого как бывшего сотрудника его конструкторского бюро (КБ) в Екатеринбурге, и поэтому появление того в землеходе его очень обрадовало.
– Присаживайся, – указал он на кресло рядом с собой. – Ну, как работается? Что, скучно сидеть в проходной?
– Не то слово, – уточнил Валецкий. – Предельно нудно. Сейчас стоят тёплые деньки, и я решил взять отпуск, но всё равно тянет к этой машине, – соврал он.
– Ну и чему же ты посвятил его?
– Да только что прибыл с сочинского пляжа. Отдохнул, накупался, с хорошей девушкой познакомился. Узнал, что вы в землеходе и решил заглянуть... Не помешаю?
– Нет, что ты, что ты – мне тоже одному скучно.
Больше для приличия Валецкий поинтересовался:
– А как там, на Урале? Что нового в КБ?
Корнеев немного оживился:
– Что, ностальгия не отпускает?.. Ничего нового у нас нет, все работают слаженно, как пчелы в улье. Это-то и убаюкивает. А хочется каких-то хороших серьёзных перемен.
– А вы знаете, Сергей Михайлович, наши судьбы и устремления в чем-то схожи.
– И в чем же конкретно? – поинтересовался Корнеев.
– Ну, как же? – Валецкий искренне удивился. – Мы оба: я и вы – холостяки. И вы, и я любим землеходы.
– Ах, вот ты о чём, – улыбнулся Корнеев. – Наверное, в этом ты прав. Слышал, что ты участвовал в контрольных погружениях, и даже хорошо управлял землеходом.
– Так это только благодаря вашему протеже, Сергей Михайлович, – заискивающе произнёс Стас.
– Не подхалимничай, – Корнеев остановил его. – Ты сам хорошо изучил эту машину, за что я тебя и уважаю, и теперь можешь заменить водителя и даже механика, если возникнет такая необходимость.
– И все же эта машина меня завораживает, когда нахожусь в ней. Это же такое чудо! И, наверное, очень дорогое?
– Согласен, – радостно заметил Корнеев. – Такая машина не может не восхищать своими возможностями. Ты что ни будь читал про такое в фантастических книгах? Уверен, что нет! Ни один фантаст ещё не додумался до такого, а мы опередили всех наяву. А насчёт цены, то это можешь узнать в бухгалтерии. Но все равно не купишь – кишка тонка, – пошутил он. – Может, включить тебя в члены экипажа какого-нибудь землехода?
– Нет, что вы, – категорически возразил Валецкий. – Лезть под землю сейчас мне нельзя. Вдруг мотор заглохнет, а я ещё не женат, – поддержал он шутливый настрой Корнеева.
– Не бойся. Эта машина надёжная, – постучал он три раза по подлокотнику. – А в случае чего – вызволим, ведь резервный землеход всегда стоит наготове…
Корнеев стал торопливо рыться в карманах:
– У меня к тебе, Станислав Евгеньевич, деликатная просьба.
– Какая? – Валецкий с интересом повернулся к нему.
– Ты, как знаток женщин, скажи, – протянул он колечко Валецкому, – это хороший подарок для женщины ко дню рождения?
Тот повертел его, рассматривая со всех сторон:
– Подойдёт. Женщины падки на всякие безделушки, но это, я вижу, вещь дорогая. Будет довольна.
– Спасибо за поддержку, – поблагодарил Корнеев и сунул колечко обратно в карман.
Неожиданно раздался шум приближающегося вертолета. Корнеев посчитал, что он пролетит мимо, так как без особого разрешения посадка на земледроме была строго запрещена. Но гул всё усиливался. Валецкий торопливо попрощался и поспешно покинул землеход. Отойдя в сторону, он достал мобильник и, связавшись с Бакаевым, доложил, что землеход З-1 уже оснащён всем необходимым для дальнего перехода и что в землеходе находится его главный конструктор Корнеев Сергей Михайлович.
– Так это же очень здорово! – обрадовано воскликнул Бакаев. – На ловца и зверь бежит! Такой человек нам тоже очень пригодится. Пока вертолёт на подлёте, немедленно иди к проходной, но в неё не заходи, а то мои ребята могут случайно подстрелить тебя, и тогда рухнет вся наша затея.
– А как вы Бориса подключите к делу? – спросил Валецкий. – Сквозь проходную его не пропустят.
– С охранником мы как-нибудь договоримся, – как-то загадочно произнёс Бакаев. – Думаю, что он не станет мне возражать.
Гул всё более нарастал, и вскоре вертолёт завис над земледромом.
– Вот и ребята мои прилетели! – с радостью в голосе закричал Бакаев. – Стой, где стоишь и жди нас с Борисом!..
* * *
Нападение на земледром произошло около трёх часов дня. Из приземлившегося вертолёта выскочило несколько вооруженных людей в черной камуфляжной форме и в масках. С криками «Ложись!» и стрельбой в воздух бандиты стали разбегаться по полигону. Всё совершилось так быстро и неожиданно, что никто их сотрудников полигона не сразу сообразил, что произошло, лишь частые автоматные выстрелы и крики раненых быстро отрезвили всех.
Два бандита бросились к землеходу З-1 и захватили его вместе с Корнеевым. Охранник полигона Гордеев тут же вступил в перестрелку и убил одного бандита, но вскоре и сам был убит. Всех работников земледрома захватчики согнали в здание конторы управления и заперли там. При появлении кого-нибудь в окнах бандиты открывали по нему огонь, и звуки бьющегося стекла в унисон с автоматными очередями часто теперь разносились по всему земледрому...
Никто не видел, как вместе со Стасом и Борисом в захваченный землеход вошел сам Шавиль Бакаев. Он торопливо осмотрел внутреннее помещение землехода и, изобразив довольную улыбку, пожал подельникам руки:
– Желаю вам, ребятки, счастливого подземного плавания. Принимайте этот корабль и не забывайте, что по прибытии в порт назначения вас ждут миллионы. Аллах Акбар!..
Перед тем, как покинуть землеход, Бакаев незаметно от Бориса передал Валецкому записку.
– Здесь указано наше точное место встречи на азербайджанской границе, – шепнул он ему на ухо. – Эту тайну я доверяю только тебе.
Покинув землеход, Бакаев направился к проходной. Уже у её дверей, он развернулся и с любопытством стал наблюдать, как З-1 легко развернулся и, приблизившись к крутой кромке горного склона, стал упорно вгрызаться в него. Это зрелище вызвало у него гордость не за машину, а за самого себя. «Вот как ловко удалось мне похитить такое подземное чудо». Вскоре вся машина оказалась внутри горы, лишь снаружи остался длинный огромный вал из мелко раздробленной горной массы. Бакаев не мог не нарадоваться:
«Всё идёт как нельзя лучше. Провернуть такую сложную операцию, как захват землехода, кроме меня, вряд ли бы кому удалось. Я выполнил перед заказчиком главное условие сделки – похитил машину. А доставка её к границе это уже плёвое дело. Мои зарубежные инвесторы теперь должны мне миллиард долларов. Иначе я продам эту машину другому заказчику. А таких желающих в западных странах не мало…»
Он подал условный сигнал, и бандиты бросились к вертолёту: погрузили в него убитого, двух тяжело раненых и тут же взлетели. Бакаев проводил долгим довольным взглядом полёт винтокрылой машины, пока та не скрылась за гребнем горы, и только потом направился в проходную. Бесцеремонно переступив через труп Гордеева, он покинул земледром и торопливо зашагал на автостоянку к своему джипу. И тут же сзади раздались два глухих взрыва. Машинально повернувшись, Бакаев увидел взметнувшиеся клубы дыма и ещё раз с удовольствием улыбнулся…
По радостному выражению своего шефа Мамед понял, что всё прошло гладко.
– Номера на машине сменил? – первое, что спросил Бакаев.
– Всё сделано, Шавиль Ахметович, – указал Мамед на старые номера, лежавшие на заднем сидении.
– Выбрось по дороге в реку.
Мамед согласно кивнул, и машина помчалась в сторону Землегорска…
Такое трагическое событие трудно было предвидеть. После случившегося персонал полигона долго не мог успокоиться…
* * *
Во время нападения на испытательный полигон начальник земледрома Павлов находился в его главном управлении, расположенном в Землегорске. Получив тревожный сигнал от своих сослуживцев, он распорядился незамедлительно закрыть все входы и выходы на земледроме и только затем связался с полковником госбезопасности Голиковым, милицией и скорой помощью…
На полпути к земледрому ему повстречался джип с зашторенными окнами и странными нездешними номерам. «В наших краях такие не водятся». И вдруг увидел, как в стороне земледрома к небу поднялись клубы дыма. Это ещё больше взволновало его.
– Неужели там что-то горит?! Давай быстрее! – заторопил он шофёра.
Уже на подъезде к земледрому, в небе появился военный вертолет. Павлов предположил, что это прилетел сам полковник Голиков. Они хорошо знали друг друга, так как во время отпусков вместе охотились на диких кабанов и рыбачили: форель в здешней горной реке отменная. О своей работе каждый старался ничего не рассказывать – военная тайна, да и никто друг у друга ничего не спрашивал. Хотя, что можно утаить от работника Федеративной службы безопасности?..
Вместе с полковником прилетели врач и его помощники. Следом прибыл и второй вертолет с группой омоновцев и сапёрами. Милиционеры получили приказ прочесать все окрестности полигона и усилить охрану. Саперам же предстояло найти и обезвредить мины-ловушки.
Первое, что бросилось в глаза Голикову, простирающийся у входа в гараж, широкий вытянутый навал измельченного в порошок скалистого грунта.
– Это всё, что осталось от угнанного землехода, – с грустью пояснил Павлов.
– А он что, вот так просто, как крот, может уйти под землю? – удивился полковник.
– В том-то и дело, что может. Эта машина способна быстро передвигаться в любой среде. Ведь её назначение – поиск полезных ископаемых. Но можно использовать и для других целей…
– Догадываюсь, в каких, – не преминул заметить Голиков. – Такая машина найдёт применение и в этом деле.
– Это уж, несомненно, – поддержал его Павлов. – Поэтому мы должны сделать всё, чтобы вернуть угнанный землеход.
– Но как этим мерзавцам удалось так ловко всё провернуть? – Голиков высказался в сердцах. – Ведь землеход не автомобиль, а, видно, сложнейшая в управлении машина. Непременно её нужно хорошо знать. Я правильно понимаю?
– Что уж тут понимать, – произнёс огорчённо Павлов. – Плохи наши дела. Но ещё хуже то, что нигде нет главного конструктора Сергея Михайловича Корнеева.
– Вы думаете, что его отсутствие как-то связано с похищением вашей машины или, как вы её называете, землеходом?
Павлов был удручён.
– А что я ещё мог подумать? Ведь Корнеева никто не видел с тех пор, как произошло нападение.
– А в проходной узнавали?
– Да там не у кого узнавать: единственный свидетель охранник Гордеев погиб в перестрелке.
– Да, большой беды натворили бандиты, – с горестью согласился полковник. – Но это уже по моей части. Что можете показать еще?
– Были два взрыва в гараже, но мы в него не заходили – ждали ваших саперов.
– И правильно сделали…
Осмотр закрытых ворот гаража показал, что каких-либо серьезных внешних разрушений нет, лишь были выбиты стекла в окнах, расположенных высоко над ними. Сквозь их пустые глазницы всё ещё тянулся желтовато-серый дымок.
– Минут двадцать назад дым валил густыми чёрными клубами, – заметил кто-то.
– Гараж пока не открывайте: пусть сначала поработают саперы, – распорядился Голиков…
Прежде чем войти в него, саперы – молодые парни привязали к воротам длинный шнур, и, спрятавшись за углом гаража, медленно потянули… И тут же грохнул взрыв! Тяжелое стальное полотнище ворот резко распахнулось и повисло на одной петле. Едва дым рассеялся, саперы вошли в гаражное помещение. Все с тревогой переживали за них, боясь нового взрыва, но ничего не произошло. Вскоре они показались в дверях, держа в руках мины. Один из них отрапортовал:
– Товарищ полковник, весь полигон и гараж осмотрены, найденные мины обезврежены.
– Спасибо вам, дорогие сынки, – полковник поднял к козырьку руку и, с благодарностью пожимая сапёрам руки, добавил: – Все-таки опасная у вас работа.
Когда все вошли в гараж, первое, что бросилось им в глаза, были разорванные гусеницы у двух оставшихся землеходов. Но корпуса не пострадали – выдержали такой мощный удар. Павлов тут же приказал механику гаража, чтобы бригада ремонтников немедленно приступила к восстановлению гусениц…
К полковнику подошел один из его сопровождающих офицеров и, протянул связку ключей и золотое колечко с камешком:
– Найдены на месте последней стоянки угнанного землехода.
Голиков внимательно рассмотрел находку и обратился к Павлову:
– Тут на брелке выбиты буквы «с», «м» и «к». Возможно, это чьи-то инициалы?
Перебирая в памяти возможных владельцев ключей, наконец, догадался:
– Так это же ключи Сергея Михайловича Корнеева! Точно! Это его инициалы!
– Так, – удовлетворённо произнёс Голиков. – Это мы выяснили. Ну, а чьё же это кольцо? Женское, дорогое.
Павлов не сразу ответил:
– Тут такая штука, понимаете, – немного помялся он, – Корнеев в дружеских отношениях с нашим геологом Верой Ивановной Рябининой. Может, это кольцо для неё? Подарок?
– Хорошо, принимаю вашу версию, – согласился Голиков. – Тогда я должен побеседовать с Рябининой.
Начальник полигона провел полковника в свой кабинет и вызвал туда Рябинину. В беседе с ней выяснилось, что Вера Ивановна и Сергей Михайлович действительно симпатизируют друг другу, и что, возможно, это колечко было предназначено для неё, так как послезавтра у Рябининой день рождения…
– Нехорошая картина получается, – после недолгого раздумья сказал Голиков. – Землеход похищен самым наглым образом. Исчез главный конструктор Корнеев, убит охранник Гордеев, пять работников полигона ранены. А где водители землеходов? Пригласите-ка их сюда, товарищ Павлов.
– Так все они в краткосрочном отпуске, отдыхают в нашем санатории перед плановым многодневным подземным походом. Хотя, – спохватился он, – Андрей Слепцов уже должен находиться здесь, так как именно сегодня ему предстояло первому принять старт. Сейчас распоряжусь, чтобы нашли его, – поднял он телефонную трубку и, торопливо набрав номер, с кем-то переговорил.
– Андрей Слепцов ещё не прибыл, – растерянно произнёс он. – На доске проходной его жетона ещё нет.
– Ну, что же, подождем, – внешне спокойно сказал полковник.
А в сознании забилась беспокойная мысль, что отсутствие Слепцова может быть связано сразу с двумя событиями: захватом вертолета и похищением землехода. «Как же мы всё это «прошляпили?» Конечно, Павлова могут арестовать, а мне грозит отставка. За таких два трагических события кто-то же должен ответить». И он вслух продолжил:
– Вы правы, товарищ Павлов. В первую очередь необходимо заняться угнанным землеходом. Только в нем ответы на все наши вопросы: где он сейчас, куда движется и кем похищен? Поэтому здесь нужна ваша непосредственная помощь…
Начальник испытательного полигона Павлов тоже мучительно переживал. «В случившемся моя большая вина. Я не обеспечил надлежащую охрану полигона». И на вопрос полковника Голикова, кто захватил землеход, удручённо ответил:
– С такой сложной машиной, как землеход, может справиться лишь хорошо подготовленный человек...
Полковник подозвал одного из своих офицеров и тихо распорядился:
– Немедленно организуйте осмотр окрестностей с воздуха и обратитесь к местному населению, чтобы сообщали о появлении подозрительных лиц и необычной машины. Доходчиво опишите, что машина эта специальная, для хождения под землёй, в общем, выкрутите как-нибудь попонятней.
– Поиск с воздуха мы уже ведем, – ответил тот, – и подготовлено обращение к жителям ближайших сёл. Скоро оно прозвучит по местным каналам радио и телевидения.
– Благодарю за оперативность, – поощрительно кивнул Голиков. – Молодцы! Так и действуйте дальше. А обращение к местному населению повторяйте почаще...
И пока он раздавал указания, Павлова осенила здравая мысль, с которой он тут же поделился с Голиковым:
– Землеход З-2 скоро будет готов, и мы немедленно пустим его по следу угнанного землехода. А так как монолитность скального грунта уже нарушена, то вторая машина сможет двигаться по следу с большей скоростью, чем З-1. Так мы быстро догоним угонщиков. Они далеко уйти не успеют...
– Дай бог, чтобы случилось именно так, – скептически отозвался полковник.
Неожиданно Павлов вспомнил, что он видел вероятных преступников, вернее, поправился он, их машину.
Услышав такое, Голиков тут же набросился на него:
– Что же вы молчали до сих пор? Говорите! Как? Где? Когда вы её видели?
И начальник полигона сбивчиво рассказал о том, как на дороге, ведущей к полигону, ему повстречался автомобиль типа джип с затемненными окнами.
– Эта машина у меня сразу вызвала подозрение, – убеждённо сказал он. – Я даже запомнил её номер. – Это чужая машина. Ни у кого из наших сотрудников такой машины нет. Я это хорошо знаю.
Голиков тут же отдал соответствующее распоряжение своим помощникам.
– Сейчас узнаем, кто был тот визитёр, – сказал он и подошёл к географической карте, висевшей на стене конторы. Разглядывая её, прикинул «на глазок», как далеко от полигона до ближайшего сопредельного государства.
– Как вы считаете, – обратился он к Павлову, – за какое время ваш землеход сможет преодолеть это расстояние? – показал он на карте.
Начальник полигона всё понял и даже от страха побледнел:
– За несколько дней, если… Ведь машина снаряжена для дальнего рейса!..
– А кто знал об этом?
– Да все работники полигона.
– Значит, сможет, – удрученно произнёс Голиков.
– Да, пройдет. Не показываясь на поверхность, пройдет, – подтвердил Павлов.
Видя, как он тяжело переживает, полковник сказал:
– А теперь, товарищ Павлов, давайте оба успокоимся, и не будем думать о своих личных интересах, а только о деле. Вы правильно подсказали, что нужно быстрее восстановить второй землеход и пустить по следу первого. Осуществление вашего предложения сейчас самое важное дело, так как наш успех будет зависеть не только от наших профессиональных знаний, но и оперативности в принятии решений. Кстати, куда же пропали водители, или как вы их называете – земленавты?..
И тут в кабинет вошёл Андрей Слепцов. Появившись на земледроме, он сразу всё понял: «На полигоне произошла большая беда!» Его приезду обрадовались. Восстановление гусеничного хода землехода З-2 уже подходило к концу, и Голиков с Павловым немедленно приступили к укомплектованию его экипажа.
В машине имелось шесть кресел. Два стояли возле пульта управления, а остальные по бокам кубрика. Вести землеход поручили Слепцову, как наиболее опытному земленавту, обладающему хорошими знаниями устройства землехода и поразительной реакцией. Недаром при дальних поездках Павлов всегда брал Андрея с собой, как надежного водителя его служебной машины.
В помощь ему был придан молодой, крепко сложенный уральский парень Иван Черных. Он тоже умело водил землеход. Работники полигона его очень любили за искреннее бескорыстие и доброту и называли просто – наш Ванюша. Третьим членом экипажа стала Вера Ивановна Рябинина. И не случайно, так как силы воли и характера ей было не занимать. Она была лидер в решении не только сложных геологических, но и житейских проблем и дома, и на работе. Об этих её качествах все знали и искренне уважали. Это было гарантией того, что землеход не будет «тыкаться» под землей, как слепой котёнок, а сможет быстро реагировать на складывающуюся геологическую обстановку. Учитывалось также то, что в похищенном землеходе мог находиться Корнеев.
Четвертым членом экипажа Голиков назначил майора Рыбакова – опытного офицера службы государственной безопасности. В его распоряжении, на случай вооруженного столкновения с бандитами, находились два автомата, пистолет и гранатомет. Пользоваться этим оружием было разрешено всем членам экипажа, но только при особой необходимости. А какая она эта необходимость никто толком не знал.
А вот с пятым возникли проблемы. Одни говорили, что четверых достаточно, а Вера Ивановна настаивала на пятом, причем предлагала только женщину. Все понимали, что в окружении трёх мужчин одной женщине находиться было недопустимо не только по этическим соображениям, но и по чисто физиологическим особенностям. Но никто из работниц полигона либо не подходил, либо не соглашался. А время шло не в пользу преследователей. Всех выручил Слепцов – предложил взять Лику. Она терпеливо ждала Андрея в проходной, чтобы проводить его в подземный рейс.
При рассмотрении её кандидатуры учли, что по профессии она журналист и может сделать репортаж о погоне под землёй. Осталось только получить её согласие.
Когда Ликтория узнала, что Андрей рекомендовал её в качестве одного из членов экипажа землехода, она, не колеблясь, согласилась. В то время ни о какой опасности она и не думала, ведь теперь рядом с ней будет находиться человек, которого, она, наверное, полюбила, да и он, видимо, к ней благосклонен. Отправляясь к морю, Лика, как журналистка, прихватила с собой портативную видеокамеру и диктофон – поэтому репортаж о путешествии под землёй мог получиться сенсационным!
Шестое место было пока вакантным. Оно предназначалось для Корнеева – если удастся его освободить…
После всех «за» и «против» командиром экипажа была единогласно избрана Рябинина, а её помощником стал майор Рыбаков. Подобное сочетание делового напора и хладнокровного расчёта сулило эффективную работу всего экипажа…
В 23-00 по местному времени землеход З-2 вошел в землю. Электроэнергии, вырабатываемой плазменным генератором машины, хватало с лихвой как для быстрого передвижения землехода под землёй, так и на разложение горных пород до мелкой консистенции. Для этого впереди землехода был установлен специальный рыхлитель. Из его сопла с огромной скоростью вырывался мощный поток мелких частиц атомов, которые, бомбардируя земляную массу, нарушали молекулярное сцепление горных пород, отчего те мгновенно распадались на тончайшие песчинки…
Для наблюдения за подземной обстановкой в каждой машине имелся геолокатор. Этот электронный аппарат посылал вокруг мощные импульсы электрических волн, которые проникали глубоко сквозь горные породы, а специальный приемник улавливал отраженные сигналы и преобразовывал в цифровые коды. Поэтому на экране землевизора постоянно стояла развёртка чёткой цветной картинки окружающих горных пород, а посредине экрана высвечивался полукруг следа угнанного землехода З-1. Он и служил ориентиром для преследователей – не давал сбиться с курса. Но если такое случалось, то об этом немедленно сообщал звуковой сигнал. Чтобы не утомлять зрение, у экрана геолокатора дежурили попеременно…
Слепцов умело вёл землеход З-2 точно по следу, оставленному – З-1. Это давало значительный выигрыш во времени. Опасность заключалась лишь в том, что по ходу движения машины можно было наскочить на специально подброшенный металлический предмет, что могло быть чревато какой-либо поломкой. Тогда хлопот не оберешься: придётся поднимать перископ и вызывать помощь, но время будет упущено…
* * *
Корнеев почувствовал дрожание пола и виском ощутил его холодное прикосновение. Пошевелился – веревки больно врезались в связанные сзади руки. Тяжело приоткрыв глаза, увидел в трёх-четырёх метрах пульт управления землехода, за которым спинами к нему сидели в креслах двое мужчин: вернее, торчали их головы. Один из них был блондин. Видимо, он сидя спал, так как слышалось его мерное посапывание. Другой, черноволосый не оборачиваясь, поднял бутылку, стоявшую на полу, и, отвинтив колпачок, отпил несколько глотков. Бульканье жидкости возбудило в Корнееве жажду, и он решил попросить пить, но что-то остановило его…
«Кто же они, и почему я лежу связанный»? – силился вспомнить он сквозь приступ тупой головной боли.
Память медленно возвращалась, а с нею в сознании возникали, наплывающие одна на другую, ещё не ясные картины того, что произошло с ним в землеходе: шум приземляющегося вертолёта, два вооруженных бандита, ворвавшихся в машину, и удар чем-то по голове... Было больно, но тогда он сознание не потерял. Его связали и оставили лежать на полу, а один из бандитов насильно заставил его выпить несколько глотков какой-то сладковатой жидкости и… больше он ничего не помнил.
Чтобы снова не впасть в беспамятство, Корнеев мысленно стал считать:
– Раз, два, три…
Но приглушенные голоса впереди сидящих, заставили его прислушаться.
– Борис, хватит спать, – теребя напарника, пробасил черноволосый. – Дай и другим поспать.
Этот голос Корнееву показался знакомым. «Кто же это?» Но по затылку трудно было точно определить. Но выручил голос проснувшегося незнакомого ему Бориса:
– Стас, мы всё ещё в этой движущейся могиле? Мне снилось, будто нас раздавило. Страшновато было.
– А это оттого, что ты долго дрыхнул, – ответил знакомый голос.
«Стас... Стас... – закрутилось в сознании Сергея Михайловича. – Неужели это Валецкий?
И лишь когда тот повернулся к нему в профиль, то Корнеев окончательно укрепился в своей догадке. «Предатель! А ведь я его знал как порядочного человека. Как я ошибся... И почему так случилось, что Валецкий и какой-то Борис угнали эту машину? Но куда и зачем? Конечно, сам он не мог организовать такое. Наверняка кто-то вовлёк его в эту преступную авантюру. Но кто же стоит за ним? Как ловко тому удалось всё провернуть. Такую сложную операцию может придумать и осуществить только человек с неординарным мышлением. Наверное, он сидит сейчас в каком-то потайном месте и ждёт результата, а если операция вдруг провалится, то он останется в стороне, а накажут вот этих вот двух исполнителей…»
Дальше разговор между угонщиками происходил не совсем деликатно, что Корнееву было на руку. Сначала послышался настоятельный голос Бориса:
– Слушай, Стас, скажи, наконец, куда же мы едем?
– А ты посмотри на компас.
– А конкретней?
– Так это пока секрет.
Борис с удивлением посмотрел на Стаса:
– Так мы же теперь партнёры. Причём – равноправные! Или ты главнее меня?
Стас протяжно зевнул:
– Да, мы партнёры, но вспомни, кто нанял тебя на работу?
– Ну, конечно же, ты.
– Так кто здесь из нас главнее?
– Опять же – ты.
– Вот поэтому только мне положено знать пункт доставки этого землехода.
Борис явно обиделся:
– Получается, что здесь я пустое место? А если с тобой, что случится, куда мне вести землеход?
Валецкий ответил уклончиво:
– Конечно, заказчик такой вариант не предвидел. Но сразу всё я тебе не скажу. Назову пока лишь общее направление. Идёт?
– Ну, хотя бы начни с этого, – согласился Борис.
– Чтобы было тебе понятней, покажу наш маршрут на карте Кавказа.
Послышался шелест, разворачиваемой карты, а за ним последовал голос Валецкого:
– Смотри сюда. Мы выехали вот отсюда и движемся прямо на юго-восток. Теперь покажи, где мы окажемся?
Разглядывая карту, Борис неуверенно произнёс:
– Там внизу Азербайджан, а за ним Иран.
– Молодец, – похвалил Валецкий. – Но рядом ещё и Турция. Вот куда-то туда мы и должны приехать.
Борис усмехнулся:
– Никогда я не думал, что таким странным способом попаду за границу. И долго ли будем мы туда добираться?
Опять послышался шелест бумаги. Видно, Стас по карте прикидывал расстояние.
– Суток пять или шесть, – послышалось вскоре.
– Немного, – отозвался Борис.
Валецкий решил уточнить:
– Но это, если будем ехать без приключений.
– А что под землёй может случиться?
– Знаешь что, мой дорогой напарничек, всё, что случается, случается не случайно. И как говорят учёные, случайных случайностей не бывает.
– Вот как смешно заговорил! – рассмеялся Борис. – А почему так заумно?
Ответ прозвучал нравоучительный:
– Я мог бы ответить тебе по-научному, что случайность – это не познанная закономерность, но понял, что если отвечу, как ты говоришь заумно, то ты ничего не поймёшь. Я так полагаю, что ты в церковь не ходишь, и в Библию не заглядывал. А там чётко написано, что всё в мире появилось и делается по воле Божьей. Вот и соображай теперь, что к чему.
После такого странного заявления Борис не сразу нашел ответ. Наконец снисходительно улыбнулся:
– Ну, хорошо, Стас, теперь ты отдохни, а я подежурю у экрана геолокатора.
Но тот отказался:
– Так разговорами сон куда-то пропал, и чем заняться, теперь не знаю.
– Так я же это предвидел, – воспрянул духом Борис. – Чтобы нам под землёй не умереть от скуки, я купил в киоске пару свежих журналов. По дороге на земледром один я уже просмотрел. В нём на обложке такая смачная рыженькая девица. Вот посмотри, – подал он раскрытый журнал Валецкому.
– Красивая девушка, – подтвердил Стас. – Я смотрю тебе нравятся рыженькие. Вот и на море болтал с такой же.
«Он не знает, что она очень похожа на мою Лидку, – подумал Борис. – Она тоже рыженькая. А какой у неё притягательный взгляд и фигура».
И ему, холостому парню, так захотелось домой. Но мечты грубо прервал Валецкий:
– Давай не будем заниматься журналами, а то они отвлекают, – бросил он строгий взгляд на Бориса. – Это потом, а сейчас всё внимание на экран геолокатора! И не спускай с него глаз, а то можем влететь в какой-нибудь карст или случайно выскочить на поверхность. А там нас могут засечь.
– А как они могут узнать об этом?
– Ну, какой же ты глупый. Сказано, «деревня». Сейчас там, наверху на ноги поставлено всё: самолеты, вертолёты и даже спутники… Вот тогда нам придётся туго.
Такое колкое замечание своего нового друга Борис не смог пропустить мимо ушей.
– Мой город не деревня! – решительно возразил он. – У нас и футбольная команда своя есть!
– Разве это интересно, – буркнул Валецкий, – смотреть, как миллионеры, от нечего делать, гоняют по полю мячик, в то время, как простые труженики с утра до вечера вкалывают за гроши: добывают руду, выплавляют металл, создают машины, сеют и убирают хлеб… И таких – подавляющее большинство. Разве в этом заключается справедливость?
– Да полмира футболом живет, – огрызнулся Борис, – и всем нравится.
– Все равно несерьёзное это занятие, да и вредное, – Валецкий продолжил гнуть свою линию.
– Так это же развлечение. А как без него?
– Ничего ты не понял, Борис. Когда собаки дерутся, на них тоже смотрят. Так можно оправдать и корриду, и кровавые бои в Колизее.
– Вот куда ты хватил, – оживился Борис. – А причем тут футбол?
– Правильно, ни при чём, – согласился Валецкий. – Просто тебе я высказал одну свою мысль на примере футбола. Ты думаешь, мне легко далось сидеть сейчас в этом угнанном землеходе? Может, этим я выразил свой протест против жуткой несправедливости, царящей сейчас на земле.
– Не понимаю, о чем ты?
Валецкий принялся разъяснять:
– Понимаешь, Борис, это не так всё просто понять. Для этого нужно хорошо разбираться во всех перипетиях экономики. А мне в своё время пришлось заниматься ею.
– Так и я в экономике не разбираюсь, – заметил Борис.
– В ней не разбираются и многие наши политики, или делают только вид, что хорошо разбираются. От народа скрывается самое главное, как и откуда, берутся миллионеры.
Сказанное Стасом, Бориса очень заинтересовало:
– Так откуда они берутся? С удовольствием послушаю, как стать миллионером.
Валецкий тут же заметил:
– А ты, Борис, не такой уж простой, как мне показалось в начале знакомства. Значит, можно с тобой поболтать и о серьёзных вещах?
– Попробуй.
И Валецкий рассказал следующее:
– Если говорить по-простому, то в мире капитализма руководителям коммерческих предприятий негласно разрешено присвоение всей чистой прибыли, созданной трудовым коллективом. Но об этом нигде, никто и никогда не говорит.
– Так это же самый настоящий грабёж без стрельбы и погоней? – воскликнул Борис и, чуть помедлив, добавил: – Узаконенное воровство!
– Да, дорогой. А если копнуть ещё глубже, то и с кредиторами он рассчитывается не из своего кармана, а за счет трудящихся, и зарплату им урезает до минимума, а себе назначает – сколько позволит жадность.
Сокрушенно покачав головой, Борис похвалил Стаса:
– Как чётко ты всё изложил. Даже мне, не разбирающемуся в экономике, почти всё стало понятным. Но у меня есть вопрос.
– Это уже интересно, – оживился Валецкий. – Давай, говори.
Борис немного помялся, что-то соображая, затем спросил:
– Ты сказал, что воруют «чистую прибыль». А что, есть и – «грязная»?
– Так это прибыль предприятия без уплаты налога, – пояснил Валецкий.
– И это понятно, – как-то протяжно произнёс Борис и собрался задать какой-то ещё вопрос, но Корнеев его не услышал, так как отвлёк, занывший от неудобного положения, затекший бок.
И пока Стас и Борис продолжали громко болтать, Сергей Михайлович с большим трудом развернулся и прислонился спиной к стене. Устроившись поудобней, он почувствовал некоторое облегчение, но по-прежнему болели связанные руки. Подвигал ими, пытаясь размять, но те плохо повиновались. Пошевелил затёкшими пальцами и вдруг нащупал знакомые ему тонкие провода, располагавшиеся компактной группой вдоль стены у самого пола. Они были смонтированы в открытую, так как во время настройки автоматического управления землеходом, Корнеев сам несколько раз перецеплял провода, идущие от бортового компьютера к пульту управления землеходом. Это и подсказало ему, что землеход можно остановить, если перервать провод, по которому поступает сигнал к кнопке «ход». И он стал ждать подходящего случая…
Угонщики же продолжали говорить на разные житейские темы. И пришли к выводу, что разделение общества на простых тружеников и миллионеров, к которым принадлежат спортсмены, артисты, депутаты, бизнесмены и прочие другие олигархи и, порождает у большинства зависть, озлобленность и жестокость… Особенно негодовал Борис:
– Да, ловко нас грабят высокие господа. Теперь понятно за чей счет шикуют они.
– При социализме чистая прибыль шла в карман государства, а не на покупку фабрик, земель, футболистов и депутатов, – добавил Валецкий.
– Так это уж точно, – согласился Борис, – Лучше бы эти деньги пустили на улучшение жизни людей.
– Но это практически невозможно, так как все законы создаются и контролируются миллионерами. Жизнь же основной массы людей им до определённого места.
Валецкий замолчал и с сожалением посмотрел на своего напарника. Тот же молча переваривал сказанное. Наконец произнёс:
– Значит, нас окружает сплошной обман?
В этот момент Корнеев болезненно застонал.
– Что-то долго он не может очнуться, – с сожалением заметил Валецкий. – Наверное, стукнули хорошо, да и снотворного видно не пожалели.
– Зачем они с ним так поступили? – удивлённо произнёс Борис. – Разве под землёй можно сбежать с землехода?
– Конечно, зря, – согласился Валецкий. – Будем надеяться, что скоро он придёт в себя, и тогда мы с ним поговорим.
Переменив тему, они продолжили разговор.
– А вот скажи, Борис, откуда у тебя такие красивые «шмотки»? – спросил Валецкий.
– Мать купила. Италия, – похвастался он.
– Деревня она и есть деревня, – заключил тот. – Это подделка, пустая твоя башка. А кто выдумал весь этот товар? Умные люди, – ответил он на свой же вопрос. – Иначе бы мы до сих пор ходили в шкурах и прикрывались фиговыми листками. Так что, главное?.. Ум, образованность, интеллект, а не футбол! Какой от него толк?.. Сколько классов окончил?
– Восемь, да ещё два года в ПТУ учился, на флоте служил: сначала в морской пехоте, а затем перебросили на торпедный катер.
– Богатый у тебя морской опыт. Ну, а на гражданке как: работаешь или болтаешься между небом и землёй?
– Недавно курсы шофёров закончил.
– Работаешь?
– Да, на молоковозе. Но платят мало, – с грустью сказал Борис. – Думаю уволиться.
Стас усмехнулся и опять подтрунил над ним:
– И теперь вот таким вот нечестным образом решил подзаработать?
– Так аванс неплохой, – Борис поддержал шутку. – Двести тысяч наличными! На молоковозе мне до старости столько не заработать. Вот теперь можно и жениться.
– А-а-а, – снисходительно протянул Валецкий, – вот в чём дело, мальчик уже созрел для женитьбы. Ну что ж – поздравляю.
Борис вновь пропустил выпад Стаса мимо ушей и с сомнением произнёс:
– Но отдадут ли нам остальные? Хотя и на эти можно хорошо развернуться, дело своё открыть.
– Двести тысяч долларов за неделю ему мало, – усмехнулся Валецкий. – От скромности ты не умрёшь.
– Так ты же сам полмиллиона наличными отхватил, – как бы с укором сказал Борис.
– Но подумай своей глупой башкой, – назидательно ответил Стас, – кто ты, а кто я?
– Ну, конечно, ты всё организовал, а я лишь напарник, но рискуем-то мы одинаково оба.
– Да вся наша жизнь на земле – сплошной риск. Никто не знает, кто мы и зачем находимся на этой планете, а не в каком-то другом мире? Над всеми людьми довлеет судьба, и если она хороша, то её называют везением. Ну, как в твоём футболе: одна команда весь матч атакует, но мяч упорно не идёт в ворота, тогда как всего одна единственная паршивенькая атака противника легко заканчивается голом. Но даже если судьба улыбнётся, то все равно ненадолго. Видимо, специально устроено так, чтобы жизнь на нашей планете была короткой и не показалась мёдом, и мы быстрее освобождали место под солнцем другим желающим попытать призрачное счастье на нашей земле.
– Тогда зачем мы всё это затеяли? – скептически высказался Борис. – Давай всё бросим к чёртовой матери, пока не поймали нас.
Валецкий удивлённо посмотрел на него:
– Зачем, зачем? Видимо, в этом и есть наша судьба.
– Не понимаю я твою закрученную философию. По телевизору говорили, что свою судьбу человек творит сам.
– Чепуху там говорят, – решительно возразил Валецкий. – Если бы всё обстояло так, то на Земле уже давно наступил бы рай, а сейчас наша жизнь больше похожа на ад.
– Да, Стас, ты очень по-умному говоришь, – согласился Борис. – Твои бы слова да Богу в ухо. А так все наши с тобой рассуждения пустая лишь болтовня.
– Нет, не скажи, – не согласился Валецкий, – Господь всё слышит...
– Ну, если так, то пусть он поможет нам быстрее доставить машину заказчику.
– И чтобы нас не догнали на двух других землеходах, – добавил Валецкий.
– Так они же оба подорваны.
Валецкий немного помялся:
– Ты считаешь, что там, наверху, сидят сложа руки? Тогда плохо ты знаешь их. Они могут преподнести нам любой сюрприз и, наверное, уже оба землехода отремонтировали и пустили вдогонку за нами…
– Да ничего я так не считаю. Пусть будет, как будет, – не стал возражать Борис.
– Тогда наш след давай заминируем, – предложил Валецкий. – В рюкзаке у меня мина есть. Она задержит преследователей надолго.
– А они не погибнут там, под землёй? – усомнился Борис. – Я не хочу никого убивать.
– Не беспокойся. Корпус землехода не пострадает. Он рассчитан на много больший заряд, чем наша мина.
– Ну, тогда мина не помешает, – согласился Борис. – Пусть немного струхнут.
Потянувшись к рюкзаку, Валецкий достал мину и детонатор и подал Борису:
– Надеюсь, что на флоте тебя научили минному делу?
– Да знаю я как с ней обращаться, – отозвался Борис и спросил: – А ты служил в армии?
– Нет, – резко возразил Валецкий. – Таких, как я, не берут.
– И что же в тебе такого особенного? Откупился, что-ли?
На колкое замечание Бориса Стас отреагировал мгновенно:
– Когда я с отличием окончил горный институт, Корнеев взял меня в свою фирму проектировать землеходы, а они имеют большое стратегическое значение. Вот поэтому меня и не призвали в армию. Для этого служат простые сельские «рекруты», как при Петре Первом. Нужно понимать, что каждое светское государство стремится беречь интеллектуальный потенциал своей страны.
– Да, интересно ты всё объяснил, а особенно то, как наш пленник тебя отмазал от армии. И ты вот так ему отплатил?
– Так я его не просил, – возразил Валецкий. – Всё получилось как-то случайно.
– И как же?
– Долго рассказывать, – быстро нашелся Стас. – Потом расскажу как-нибудь. А сейчас, дорогой морячок, вставай и быстро ступай за корму.
Тот молча встал, держа мину в руках и, перешагнув через Корнеева, направился в кормовой отсек…
В наступившей тишине Валецкий поудобней устроился в кресле и от большой усталости его тут же свалил безмятежный сон. Этого и ждал Корнеев. Нащупать нужный стык особого труда ему не составило. Значительно больше старания и сил ушло на раскрутку связанными руками и онемевшими пальцами стык проводов. Закончив работу, он не мешкая, откатился на прежнее место…
И вовремя, так как вскоре вернулся Борис. Переступая через Корнеева, он зацепился за что-то и с шумом грохнулся на пол, отчего Валецкий проснулся, а Корнеев «очнулся».
– Всё! Подарочек наш готов! – потерев ушибленное колено, тот старательно стряхнул прилипшие комья земли и удовлетворённо сказал: – Давай скорее поехали, а то время не в нашу пользу…
– Молодец! Ставлю пять, – Валецкий похвалил его. – А как там пленник? Ты не смотрел? Не проснулся ещё?
Борис издали внимательно посмотрел на Корнеева:
– Да спит, как младенец. Может, дали много снотворного?
– Не пропусти момент, когда он проснётся. Понял?
– Слушаюсь, шеф, – весело отозвался Борис и как бы, между прочим, добавил: – И зачем мы его взяли с собой? Давай отпустим, пока стоим?
– Дурак ты все-таки, – недовольно высказался Валецкий. – А если что случится с машиной, ты исправлять будешь? Всё сделано правильно. Теперь у нас под рукой отличный специалист, который ради жизни сам будет нам помогать. Да к тому же ещё он дорого стоит. А ещё он заложник, а это гарантия нашей с тобой безопасности...
Выговорившись, Валецкий решительно нажал кнопку «ход», но землеход не тронулся с места…
* * *
Как командир экипажа землехода З-2 Вера Ивановна Рябинина установила строгий распорядок «рабочего дня»: обязательное занятие «утренней» и «вечерней» гимнастикой, регулярное трёхразовое питание, шестичасовой сон. Был составлен специальный график дежурств, по которому каждый должен принимать участие в уборке кубрика и приготовлении пищи. На особом положении находились лишь Слепцов и Черных: они попеременно вели машину, а кто-нибудь из членов экипажа помогал следить за происходящим на экране, чтобы случайно не наскочить на угнанный землеход.
В первые часы погони усталость ещё не ощущалась, и у всех было приподнятое настроение. «Бандиты от нас далеко не уйдут, – в порыве азарта думал каждый, с интересом поглядывая на экран геолокатора. – Мы непременно их скоро догоним».
Но что будет потом, никто серьёзно не задумывался. А напрасно. Время шло, и, по мере продвижения землехода под землёй, в кубрике управления становилось всё тише и тише. Кто-то молча перелистывал журнал, кто-то читал газету, а некоторые, поудобней устроившись в кресле, просто зевали. Лика, дежурившая по «кухне», приготовила и подала всем кофе и чай. И, наконец, настало время, когда все успокоились. Заняты были только водитель Черных и вахтенный Рыбаков, дежуривший у видеомонитора геолокатора. В какой-то момент тому показалось, что на экране стало что-то ярко поблескивать. Присмотревшись, он понял, что это какие-то вкрапления в горную породу. Они и создавали замысловатую игру красок. Посоветовавшись с водителем, Рыбаков доложил об этом Вере Ивановне, а та приказала остановить землеход.
«Что за странное рудное проявление? – пыталась разобраться она, всматриваясь в экран геолокатора. – Так может проявлять себя минерал, состоящий из меди, серы и свинца. Не случайно его называют свинцовым блеском. Но такая руда из-за большого присутствия в ней серы не пригодна для металлургического извлечения меди».
Но сомнения оставались, и она как геолог не могла просто так отмахнуться от обследования странного рудного проявления. К такой работе она тщательно готовилась еще при подготовке землеходов к длительному испытательному переходу, сорванному бандитами. И теперь полученные навыки выхода из землехода ей очень пригодились. Несмотря на то, что время поджимало, она всё же решила хотя бы на одну-две минутки выйти в свободное подземное пространство, образовавшееся впереди землехода, и взять пробу загадочной руды.
«Когда ещё удастся побывать под землёй? Может, это станет открытием какого-либо ценного месторождения? Этим тоже нельзя пренебречь», – успокаивала она себя, решительно протискиваясь сквозь узкий аварийный передний лаз.
Проведя визуальное изучение открывшейся перед ней богатой рудоносной жилы, она подобрала под ногами несколько кусочков руды и тут же возвратилась в машину. Первый же беглый взгляд на пробу поразил её. Она поняла, что блестят не серно-свинцовые вкраплены, а настоящее самородное золото, и что это, возможно, предвестник богатейшей залежи золотоносной руды…
От такого радостного известия все члены экипажа были в полном восторге. Рябинина достала геологическую карту Кавказа, которую она возила всегда с собой, и нанесла на неё географические координаты обнаруженного рудного проявления.
А пока землеход стоял в ожидании, пока опустится перископ, все с интересом прослушали полемику между Рябининой и Рыбаковым. Разговор начала Вера Ивановна.
– По закону, каждому новому месторождению присваивается фамилия его первооткрывателя, – сказала она и с улыбкой посмотрела на Рыбакова.
Но тот с удивлением перервал её взгляд вопросом:
– А причём тут я? По справедливости, мы все тут первооткрыватели. А вы, Вера Ивановна, первая в этом списке. Без вас мы бы проехали мимо и ничего не заметили.
– Нет, первым будете вы, – настаивала Вера Ивановна. – Нельзя нарушать установленный порядок присвоения названий. Первый так первый.
– Так, может, вовсе это и не месторождение, – продолжал отказываться Рыбаков. – А так, «закапушка» какая-то. Да я и не геолог, поэтому ваши правила на меня не распространяются.
Остальные члены экипажа в спор не встревали, а лишь с интересом слушали, чем же всё это закончится.
– Ну, хорошо, – сдалась Вера Ивановна. – В чем-то вы правы. Поэтому предлагаю с названием повременить, пока не будут проведены более детальные геологические исследования.
– Нет уж, – не согласился Рыбаков, – это полностью ваша заслуга, Вера Ивановна. И назовём мы это месторождение «Рябиновым». Согласны? – обратился он к остальным членам экипажа. Все тут же поддержали его, а Рябинина только неопределённо пожала плечами…
Перископ, наконец, опустился и, жадно перемалывая горную породу впереди себя, землеход З-2 вновь рванулся вперед...
* * *
Похитители были в полной растерянности. Они не могли понять, почему их землеход не подчиняется команде «ход». В такой обстановке Корнеев решил действовать на опережение – сыграть на «горе» угонщиков. «Возник удобный момент, чтобы легально добраться до проводов управления гирокомпасом и незаметно перецепить их так, что землеход станет двигаться по большому замкнутому кругу». Он был уверен, что такое изменение курса похитители вряд ли скоро заметят. «Так что заграницы им не видать».
Стараясь привлечь к себе внимание, он притворно застонал и попросил пить. Его немедленно развязали, дали воды и обезболивающую таблетку, даже перевязали рану на голове. И когда ему намекнули, что механизм хода не работает, Корнеев сам вызвался его наладить. Хорошо зная назначение каждого проводка управления, он действовал так, как задумал. «Нельзя допустить, чтобы сорвался мой основной замысел. Если угонщики сами обнаружат порыв, то тогда всё пропало».
Сначала, для отвода глаз, Корнеев покопался в пульте управления, а затем стал прослеживать провода, идущие к бортовому компьютеру, и как бы случайно обнаружил порыв. Вопросительно посмотрев на угонщиков, он строго спросил:
– Признавайтесь, кто из вас так жестоко обошелся с этим проводом?
Переглянувшись, Валецкий указал на Бориса.
– Это он когда падал, порвал провод. Ух, увалень! – картинно замахнулся Стас. – Смотри, что наделал!..
Не смея возразить, Борис виновато опустил голову. И пока в его адрес продолжали сыпаться нелицеприятные слова Валецкого, Корнеев успел перецепить провода управления гирокомпасом так, как задумал, а уже потом исправил и основной порыв…
Выразив своему бывшему шефу искреннюю благодарность, Валецкий тут же запустил двигатель землехода. Он был очень доволен Корнеевым за оказанную помощь и даже подумал: «Он ещё нам пригодится. Обязательно его нужно перетянуть на свою сторону».
Его посадили на заднее сидение и привязали к спинке кресла, а в качестве поощрения за оказанную помощь руки и ноги оставили свободными. Это послужило началом последующих попыток Валецкого для установления с Корнеевым делового и даже дружеского контакта. А тот и не сопротивлялся, так как считал, что «действия такого опасного человека, как Валецкий, нужно держать под постоянным контролем». Так между ними разразилась негласная «война» за приоритет владения складывающейся в землеходе ситуацией…
Стоило Корнееву лишь намекнуть, что он хочет пить, как Валецкий сам услужливо преподнес ему стакан газировки. Утолив жажду, Сергей Михайлович стал рыться в карманах. Заметив его бесплодные поиски, Валецкий тут же подсел к пленнику и спросил с наигранным доброжелательным выражением:
– Сергей Михайлович, что вы ищете? Если колечко, то можете его не искать.
– Это почему же? – удивился Корнеев.
– Наверное, ваши именные ключи и золотое колечко с камешком остались там, наверху, – Стас многозначительно поднял палец вверх. – Может, даже специально. И кое-кто их, наверное, уже подобрал.
– Что, что это значит? – притворно возмутился Корнеев.
– А то, дорогой Сергей Михайлович, – Валецкий продолжил игру в вежливость, – что для вас обратной дороги нет. Ваши ключи и кольцо оставлены наверху преднамеренно. Попробуйте теперь доказать, что к захвату землехода никакого отношения вы не имеете?
– А кому я должен что-то доказывать?
– Ну-у-у, тем, кто хочет нам помешать прокатиться на этой машине.
– Это, батенька, ваши заботы. Землеход украли вы, а не я.
– Отчего же, – не согласился Валецкий. – Вам будет трудно им доказать, что вы не с нами. Ведь все улики свидетельствуют против вас. А заложник здесь я. На это у меня и свидетель есть, – Стас кивнул на Бориса. – Вот как может всё обернуться, уважаемый Сергей Михайлович.
Корнеев нарочито подчеркнуто изобразил полное отчаяние и растерянность.
– Так что же прикажете теперь мне делать?
– Всё зависит только от вас… Понимаете, когда приедем, куда следует, придется кое с кем поделиться своими знаниями об этой машине… Конечно же, не за так, а за очень приличное вознаграждение.
Корнеев брезгливо передразнил его:
– «Куда следует, кое с кем». Выражайтесь точнее, Станислав Евгеньевич. Мы же не маленькие дети и здесь не в жмурки играем.
– Да всё вы отлично понимаете, Сергей Михайлович.
В ответ Корнеев назидательно произнёс:
– Если вам так угодно, то все ваши действия называются бизнесом на бандитизме.
Валецкий жестко возразил:
– Всё это слова, а важен результат.
Вместе с креслом Борис повернулся к беседующим и как-то развязно, с подковыркой сказал:
– Сергей Михайлович, соглашайтесь, переходите к нам! Тогда, как и мы, станете миллионером, и каждое ваше желание будет всегда исполняться!..
– Борис прав! – Валецкий поддержал его. – Не дурите, другого выхода для вас нет! Да и втроём нам будет легче отдуваться от всяких нападок.
Корнеев понял, что с такими «попутчиками» нужно быть начеку и неопределённо кивнул головой:
– Да, заманчивая перспектива… Но так сразу ответ я дать не могу. Мне нужно хорошенько подумать. Ведь это дело, как я понимаю, очень серьёзное?
– Серьёзней не бывает, – согласился Валецкий. – Вот и подумайте. Только, чего тут думать?.. Ну, в общем, как знаете, на немедленном ответе я не настаиваю.
Корнеев показал глазами на связывающие его веревки и притворно рассерженно произнёс:
– Но в таком положении мне трудно думать!
Валецкий дружески похлопал Корнеева по плечу и услужливо посоветовал:
– Потерпите немного. Мы обязательно вас развяжем, когда поймёте, что единственный выход для вас – быть с нами. Уверен, что вывод вы сделаете положительный. Недаром сами вызвались исправить повреждение, а это уже многое чего стоит…
– Не знаю, не знаю, – неопределённо выразился Корнеев. – То, что я решил вам помочь, так это мой профессиональный долг.
Ерзая в кресле, Корнеев попытался расслабить верёвки, но это ему не удалось.
– Развяжите меня немедленно! – решительно потребовал он. – Никуда я не денусь! Не буду разговаривать связанный!
Такая решимость Корнеева психологически надломила Валецкого, и он приказал Борису развязать пленника. Почувствовав свободу, Корнеев с удовольствием потянулся:
– Так-то лучше. Дайте воды.
Борис услужливо подал бутылку с газированной водой. Утолив жажду, Корнеев с хитрецой посмотрел Валецкому прямо в глаза:
– Уважаемый Станислав Евгеньевич, прежде чем я буду что-то решать, хочу услышать правдивый ответ на один интересующий меня вопрос…
Валецкий торопливо перебил его:
– Я догадываюсь, Сергей Михайлович, о чём вы хотите спросить.
– Вот и хорошо. Тогда ответить вам на него будет легче… Скажите честно, как вы с Борисом решились на кражу землехода? Что заставило вас пойти на эту авантюру?..
Валецкий попытался мысленно оправдать себя. И когда ему показалось, что нашел необходимые доводы, решительно произнёс:
– Во-первых, я ничего не крал – это сделал кто-то другой. А если спросите, кто украл и знаю ли я их, то сразу отвечу, что нет и нет. Да меня это и не интересует, пусть милиция с ними разбирается; во-вторых, доставка машин с одной страны в другую пока ещё не запрещена. Так что с меня взятки гладки.
– Да, ловко ты всё выкрутил, – грустно усмехнулся Корнеев.
– Ну, а, в-третьих, – продолжил Валецкий, – если посмотреть на это совсем серьёзно, то тут замешаны большие деньги. И учтите – я их не крал.
– Разве тебя не устраивала зарплата старшего инженера?
Валецкий горестно улыбнулся:
– Это такая мелочь по сравнению с огромными доходами крупных бизнесменов, известных артистов и спортсменов... Разве они лучше меня, а результаты моей работы в КБ были менее весомы? С этим в нашей стране большие перекосы. Кто больше всех наворовал, тот и авторитетный человек...
– Да, в этом ты прав, – согласился Корнеев. – Деньги – великая сила. Поймают явного бандита, на совести которого масса кровавых преступлений, и тут же отпускают или дают мизерный срок: якобы за неимением доказательств или необходимого закона. А за него «по полной» отдуваются другие – более мелкие воришки. Им же нечем откупиться.
– Вот видите, Сергей Михайлович, в этом и вы согласны со мной. Так что, если будете с нами, то ничего криминального в этом не будет, так как мы играем только по-крупному, – наигранно усмехнулся Валецкий. – Но поймите, ваше нахождение здесь не случайно. Оно было предусмотрено заранее, так что не нужно артачиться. Может быть, вы скучаете по Вере Ивановне? Так таких, как она, найдете ещё не одну, а может, и лучше. С такими деньгами…
– Не трогай Веру Ивановну! – перебил его строго Корнеев. – Она тут ни причём.
– Хорошо, извините, не будем об этом, – согласился Валецкий и повернулся к пульту управления.
Приборы показывали, что от места старта землеход уже прошел значительное расстояние, и поэтому требовалось уточнить его истинное местонахождение, для чего он остановил машину и включил подъём перископа. И тут же по обшивке землехода едва слышно зашелестела посыпавшаяся сверху земля.
Борис ещё продолжал надеяться на скорое возвращение домой, поэтому с беспокойством спросил:
– Стас, почему мы стоим? Что-то случилось?
– Слава Богу, пока ничего, – в ответ пробурчал Валецкий. – Нужно проверить, правильно ли держим курс? Где-то над нами должны быть развалины старой крепости.
– Как на подлодке! – восхищённо заметил Борис.
Валецкий назидательно произнёс:
– Это должно делаться регулярно, чтобы наша «субмарина» шла в правильном направлении. Тем более, что мы двигаемся только по гирокомпасу, а это значит – почти вслепую. В море значительно проще – там можно сориентироваться по солнцу и звёздам, а здесь, как в могиле. Усекаешь разницу?
– Чего уж там говорить, – согласился Борис. – Земля есть земля. Только не понимаю, что может случиться в землё? Просто жалко тратить время на остановки, ведь мне нужно скорее вернуться домой.
– Странные твои заявления, – усмехнулся Валецкий. – У меня тоже скоро кончится отпуск. Но подвернулось такое дело, а ты домой просишься. Подождут!
– Да я это так, – уклончиво ответил Борис. – Такое везение бывает только раз в жизни. Так что согласен с тобой, Стас, потерплю.
Бур перископа работал почти без шума, поскольку в основу его устройства был заложен тот же принцип разрушения пород, что и в рыхлитель землехода. Следом за телескопическими колонками плазменного бура тащился вверх и волоконно-оптический шнур видеокамеры кругового обзора. Однотонный звук бура, уходя в высоту, постепенно стихал, напоминая о громадной толще земли, нависшей над землеходом. Вскоре перископ достиг поверхности, и внутри машины установилась полная тишина. Валецкий тут же приник к окулярам и стал долго что-то рассматривать.
Борис не выдержал и спросил:
– Ну что, увидел развалины крепости? Не сбились мы с курса?
– Ничего не видно, сплошная тьма, – ответил Валецкий и опустил перископ…
* * *
Преследователи на землеходе З-2 постепенно приближались к убегающему землеходу З-1, и ничто не предвещало опасности. Слабый монотонный рокот всех механизмов, работавших чётко и слаженно, слегка убаюкивал. Рябинина, Черных и Рыбаков отдыхали в креслах, а Лика и Андрей сидели за пультом управления. Поглядывая на экран геолокатора, они тихо переговаривались, в душе сознавая, что их счастье ещё очень хрупкое и зависит не только от них, но и от той неизвестности, которая тяжким грузом давила на их сознание…
Когда долго сидеть без движения, тупо глядя в экран, становилось невмоготу, каждый время от времени начинал разминаться. И когда Слепцов стал заниматься гимнастикой, Лика взяла видеокамеру и стала украдкой снимать его. Она отвлеклась всего на минутку и не сразу заметила, как внизу экрана появилась странная черная точка. Приближаясь, она стремительно увеличивалась.
– Андрюша, что это?! – лишь успела крикнуть она, как неожиданно мощный взрыв потряс корпус. Землеход остановился, основной свет погас, но тут же включился аварийный.
Картина была безрадостной: Слепцов лежал на полу, Лика завалилась на пульт управления, а спящих просто разбросало по кубрику…
Первым очнулся Андрей и бросился к Лике. Та отделалась лишь легким испугом, если не считать небольшой шишки на лбу. Затем послышался сдержанный стон Веры Ивановны – она растирала ушиб на ноге. Не сразу проявил признаки жизни майор Рыбаков. Очнувшись от болевого шока, он зло выругался и стал делать попытки встать, что ему удалось с трудом. Но больше всех пострадал самый молодой член экипажа Иван Черных. Он лежал на полу без движения, поджав под себя ноги. Рябинина наклонилась над ним и, похлопав его по щекам, спросила:
– Ваня, Ванюша, мой мальчик, больно ушибся? Скажи, где болит?
Кривясь от боли, тот молча приоткрыл глаза и провёл рукой по затылку: на ладони осталась кровь.
– Го-ло-ва, – простонал он.
Как геолог Вера Ивановна хорошо знала основные приёмы по оказанию первой медицинской помощи. Она внимательно осмотрела рану на голове и попросила Андрея подать её дорожную сумку.
– Потерпи, Ванечка, – по-матерински ласково сказала она, открывая пузырек с каким-то лекарством.
– Будет больно? – скривившись заранее, спросил Черных.
– Ничуть, – успокоила его Рябинина. – Это не йод, а перекись водорода.
Обработку раны Черных перенёс спокойно.
– Действительно не было больно, – заметил он, – и мне уже стало лучше…
Немного успокоившись, Слепцов и Рыбаков вышли из землехода в свободное пространство и осмотрели повреждение – была разорвана правая гусеница. Пока её восстанавливали, Черных поднял перископ, и в эфир полетела радиограмма:
«Павлову зпт Голикову тчк Наскочили на мину тчк Все живы-здоровы тчк Повреждена гусеница тчк Приступаем ремонту тчк Рябинина»
Ликтория долго переживала по поводу своей вины. И чтобы успокоить девушку и отвлечь от случившегося, Рябинина и для неё нашла нужные слова. Даже предложила посмотреть в перископ.
Наступала ночь и в открывшемся тёмном пейзаже неясных контуров далеких горных хребтов и нескольких одиноких звёзд, уже появившихся на небосводе, ничего более примечательного она не увидела. Одновременно по специальному каналу перископа в машину засасывался свежий воздух, пополняя его запас. В кубрике стало свежо и прохладно и запахло горными травами. Ликтории показалось, что она стоит на поверхности и озирается вокруг. Охваченные волнением, тревожные мысли куда-то ушли и она, включив диктофон, стала красочно описывать свои ощущения и переживания, связанные с подрывом землехода…
Ремонт затянулось на пару часов. Наконец все расселись по своим местам, и землеход вновь устремился в погоню…
* * *
Валецкого ещё долго продолжало тревожить чувство вины за то, что он подвёл своего бывшего шефа, и поэтому долго не решался обратиться к нему за советом, полагая, что тот откажет ему. И тогда он попытался разжалобить его.
– Сергей Михайлович, – притворно грустно Валецкий обратился к нему, – в ваших глазах мы, конечно, похитители, воры, бандиты. Но поймите и вы нас: в землеходе вы оказались не по нашей воле, к тому же мы связаны определённым контрактом, – соврал он, – по которому отпустить вас, мы не имеем права. Да и сами мы не свободны. Поэтому вашу свободу и безопасность мы можем гарантировать лишь в замкнутом пространстве этого землехода.
Корнеев резко остановил его:
– Хватит оправдываться. Контракты действительно нарушать нельзя. Это опасно и неэтично, тем более что заказчик, наверное, выдал вам уже хороший аванс и этим определил наши судьбы – быть вместе в одной лодке. Теперь я стал вроде члена вашей компании.
Такое высказывание Корнеева Валецкий воспринял как маленькую победу над очень важным для него человеком. «Ведь там, за рубежом, он будет стоить намного дороже своего детища». И, не сдерживая радости, произнёс то, что так хотел услышать от своего бывшего шефа:
– Сергей Михайлович, так, значит, вы с нами?
Но тот не сразу ответил, так как усиленно пытался точнее сформулировать мысль. «Ведь от этого зависит моё дальнейшее положение в этом ограниченном мирке землехода. Поэтому нужно как-то подыграть им». Мысль, наконец, прояснилась, и он выбросил её угонщикам:
– Я много размышлял о случившемся и пришел к выводу, что будет лучше, если мы действительно объединимся. Для меня землеход не только бесценный товар, но и предмет, в который я вложил всю свою душу и знания и теперь имею полное право прожить оставшиеся годы, как мне хочется – комфортно и без особых проблем…
Слушая неожиданные его откровения, Стас и Борис на время притихли. Обнадёживающее заявление заложника подействовало на них обезоруживающе.
– Что там случилось с перископом, я сейчас разберусь, – сказал Корнеев и, подойдя к пульту управления, внимательно осмотрел показания приборов. – Перископ исправен, – заключил он. – Просто его длины не хватило, чтобы достигнуть поверхности. Мы или глубоко под землёй или над нами большая гора.
– Так, может, поднимемся выше? – предложил Валецкий.
Но Корнеев не согласился:
– Я не знаю, что лучше. Но давайте поступим так: проедем немного вперёд, а глубиномер подскажет, что делать – подниматься нам или опускаться.
Валецкий согласился без возражений и привычно нажал кнопку «ход». И пока землеход автоматически двигался по заданному маршруту, в знак примирения все решили отметить это важное для них событие. Этим немедленно занялся Борис: он умел и любил готовить, как научила его мать. Кое-какие продукты он купил заранее, когда вместе с Валецким проходили они через рынок. На свободном участке пульта аккуратно нарезал колбасу, хлеб и сыр. Получились аппетитные бутерброды. Фигурно нарезал свежие огурцы, зелёный лук и даже два варёных початка кукурузы. Всё получилось аккуратно, заманчиво и красиво. Кое-что вкусное удалось обнаружить и в пищевых запасах землехода. Так что рядом с закуской появились красочные бутылки с пивом, газированная вода и даже водка...
Для Корнеева к пульту было придвинуто третье кресло и совместное пиршество началось.
– За наше здоровье, – произнёс Корнеев банальный тост, так как что-нибудь лучшее в этой «щекотливой» ситуации он явно не хотел говорить. Невольно его выручил Валецкий – он первым чокнулся с ним и сказал:
– За примирение!
Все дружно выпили и наскоро закусили, затем повторили и разговорились…
– Да, в интересную историю мы влипли, – заметил Корнеев и строго посмотрел на своих «подельников». – Хотел бы услышать от вас, куда это мы едем? Может, скажете, если не секрет? Хотя теперь я такой же член вашей команды, как и вы.
– Да никакого секрета тут нет, – первым отозвался Борис. – На юг мы едем.
– А точнее можно?
– Можно, – спокойно ответил Валецкий, – до границы с Азербайджаном, а там нас должны встретить.
– Кто? – решил уточнить Корнеев.
Валецкий помедлил с ответом:
– Да те, кто похитил этот землеход, да и вас тоже. Более точное место встречи сообщат позже, по рации, – соврал он.
Знал бы Валецкий, что, будь он трезвым, то ни за что не выдал бы эту важную информацию.
– Да, нам ещё много и много пилить, – пробурчал Борис. – И куда мы приедем, и что нас ждёт впереди, никто ничего не знает.
Они выпили ещё. И когда всех порядочно развезло, Борис сделал неожиданное, даже провокационное предложение:
– Я так понимаю, что ничего хорошего впереди нас не ждёт. Так, может, нам разбежаться сейчас, пока не поздно?
– А, может, сдадимся с повинной? – напустился на него Валецкий. – Что, мандраж донимает?
– Да какое там, – усмехнулся Борис. – Пошутил я.
– Ладно, не ссорьтесь: разбегаться и сдаваться предлагать пока ещё рано, – с иронией заметил Корнеев. – Это мы всегда успеем. А пока, имея на ходу такую машину, мы можем сами диктовать заказчику наши условия. Ведь все козыри в наших руках.
Предложение Корнеева Валецкому не понравилось, так как в его сознании мелькнула коварная мысль, что тот может стать его конкурентом...
Пульт управления находился прямо перед глазами Корнеева, и ему были хорошо видны показания глубиномера, цифры на котором постепенно уменьшались, а это говорило о том, что землеход уже прошел под пиком какой-то горы. И пока все дружно закусывали, расстояние до поверхности земли становилось всё меньше и меньше, а это значило, что землеход вот-вот выскочит на поверхность.
Корнееву это было с руки, и он умолчал об этом, хотя и продолжал внимательно следить за всё уменьшающимися цифрами глубиномера. И лишь когда стрелка прибора остановилась на нуле, он решительно нажал кнопку «стоп».
– Сергей Михайлович, что случилось?! – с тревогой воскликнул Валецкий.
Не понимая толком, что произошло, оба подельника уставились своими бессмысленными от алкоголя глазами в экран геолокатора.
– За разговорами мы чуть не прозевали выход машины на поверхность, – пояснил тот. – Ещё немного и мы могли бы свалиться в пропасть!
Это несколько отрезвило Бориса и Стаса – такого они не ожидали.
Корнеев молча включил подъём перископа, но поскольку над землеходом земли уже не было, то он, чуть выдвинувшись, остановился. Покрутив видеоголовкой в разные стороны, он, ничего не увидев, тревожно сказал:
– Ничего не видно. Что-то случилось, наверное, с перископом. Дальше так двигаться рискованно. Нужно выйти и проверить видеоголовку. Если мы этого не сделаем, то может сорваться ваш, нет, теперь уже наш, – поправился он, – план доставки землехода заказчику, если вы, конечно, хотите получить свои дивиденды.
– Что, что он сказал? – Борис удивлённо повернулся к Валецкому.
– Мани, доллары! – тот пояснил раздраженно. – Ты что, забыл, зачем мы здесь оказались?!
– Тихо, ребята! – прикрикнул на них Корнеев. – Давайте выйдем, подышим и заодно сориентируемся на местности, пока солнце ещё не зашло.
– Но у нас нет компаса, – с сожалением заметил Валецкий.
– Тогда направление на юг определим по часам и Солнцу, – ответил Корнеев. – Но для этого мне нужны часы со стрелками. У кого они есть?
– У меня, – снимая часы, отозвался Борис. – Не понимаю, как это по часам можно определить где находится юг?
– Сейчас увидишь, – ответил Корнеев и, загадочно улыбнувшись, обратился к «попутчикам»:
– Ну, кто пойдёт первым?
От выпитого Валецкий чувствовал себя не «в своей тарелке», поэтому допустил, не совсем сознавая, такое высказывание:
– Идите вы первым, Сергей Михайлович. Теперь в нашей компании вы за главного будете.
– Тогда все за мной, – удовлетворённо сказал Корнеев и первым направился к боковому люку: – «Они действительно струсили и полностью доверились мне. Такое иногда случается с людьми, попавшими в тяжелую «безвыходную» ситуацию. Тогда враг может стать желанным другом, как в той поговорке: тонущий хватается за соломинку».
При выходе Валецкий на мгновенье задержал Бориса.
– Ты взял пистолет? – шепотом спросил он.
– Так он всегда со мной, – приподнял тот рубашку.
* * *
Оказалось, что землеход вышел на поверхность у подножья какой-то крутой горы. Почти рядом, вдоль крутого обрыва, проходила каменистая дорога, а внизу протекала бурливая речушка. Каких-либо построек не было видно.
– Какая-то мёртвая зона, – удручённо произнёс Валецкий.
После душного помещения первые же вдохи горного воздуха подействовали на подельников освежающе. Расхаживая взад и вперед, они не только наслаждались приятным ощущением свежего ветерка, но и настороженно поглядывали на Корнеева.
Для подтверждения видимости, что у него нет никаких дурных мыслей, тот первым делом поднялся на рубку землехода и внимательно осмотрел видеоголовку, что-то подкрутил и носовым платком тщательно протёр объектив.
– Сергей Михайлович, что там случилось?! – громко поинтересовался Валецкий.
Тот ответил по-деловому:
– Да в смотровой бокс перископа попало немного глины. Видно была слабо прикручена крышка. Я подкрутил её.
Спустившись, он направил часовую стрелку на солнце и, разделив пополам пространство между ней и цифрой один, получил точное направление на юг.
– Ну и где же юг? – спросил Валецкий. – Куда нам теперь ехать?
Корнеев молча указал рукой вдоль реки и отдал часы Борису. Но идиллию сплоченности экипажа неожиданно нарушил звук приближающегося вертолета. Сначала тот летел в стороне, но вдруг, круто развернувшись, пошел прямо на землеход.
«Заметили!» – обрадовался Корнеев, и ему захотелось помахать летчику рукой, но вовремя сдержался. И когда с грозным гулом винтокрылая машина проносилась над землеходом, нервы угонщиков не выдержали – они инстинктивно бросились к входному люку и на короткий миг упустили из вида своего пленника. Этого было достаточно, чтобы Корнеев сполна воспользовался сложившейся ситуацией. Подскочив к краю дорожного обрыва, он прыгнул вниз и покатился по крутому склону к журчащей внизу реке…
Оказавшись на дне ущелья, весь поцарапанный и побитый, Корнеев с трудом приподнялся и посмотрел вверх. А там, на самом краю обрыва, стоял Валецкий с пистолетом в руках. Почти не целясь, с перекошенным от злобы лицом, он стал посылать в Корнеева пулю за пулей. Но тому удалось вовремя укрыться за небольшим камнем. Срикошетив от него пули, жутко визжали…
Беспорядочная стрельба так же мгновенно прекратилась, как и началась: видно кончились в обойме патроны. К тому же при очередном заходе вертолёта по землеходу ударила длинная пулемётная очередь, и по его бронированному корпусу заплясали устрашающие огненные змейки…
В страхе Борис и Валецкий бросились к землеходу, а Корнеев поднялся и из последних сил радостно закричал и замахал руками…
И пока вертолёт садился на дорогу, подземная машина стала торопливо вгрызаться в крутой склон горы…
Вскоре из вертолета была послана радиограмма:
«Полковнику Голикову тчк Землеход З-1 выходил на поверхность квадрате 279 тчк Освобожден Корнеев тчк Иду на Землегорск тчк Командир патрульного вертолета Семёнов тчк»
Получив радостное сообщение, Голиков приказал радистам довести содержание радиограммы до экипажа землехода З-2, как только те выйдут на связь.
* * *
Спустя некоторое время Рябинина сообщила, что, двигаясь по следу, они вышли на поверхность у подножья какой-то горы. Она ещё не знала, что именно в этом месте из плена сбежал Корнеев. И когда экипаж узнал, что Сергей Михайлович жив и здоров, все очень обрадовались, а особенно Вера Ивановна: счастью её не было предела. Она по-женски выразила свою радость, расплакавшись одна в кормовом отсеке. И только теперь она поняла, как дорог ей этот необыкновенный мужественный человек...
Разболелась голова у Ивана Черных. Видимо, неудачное падение во время взрыва и сильный удар об угол кресла привели к серьезному сотрясению мозга. На вертолёте его доставили в тот же госпиталь и поместили в ту же палату, в которой находился Корнеев.
Коротая время, Сергей Михайлович рассказал своему юному другу, как ему удалось перехитрить угонщиков землехода. Сам он пострадал незначительно – всего несколько ушибов и царапин. Узнав, что землеход З-2 лишился одного из своих членов экипажа, а, может быть, сыграло и то, что в нем находилась Рябинина, Корнеев попросил отправить его на землеход З-2 вместо Ивана Черных, на что врачи и полковник Голиков дали согласие. И Черных остался в палате один…
На следующий день после врачебного обхода в палату вошла незнакомая ему молоденькая медсестра. Это невысокое хрупкое создание, строго улыбнувшись, предложило Ивану принять лекарство. Черных она сразу понравилась не только своим обаянием, но и исходившей от неё какой-то незримой жизненной энергией, и он не мог оторвать от неё глаз. Такое с ним случилось впервые, и от внутреннего волнения он раскашлялся и никак не мог проглотить таблетку. Чтобы не смущать больного, девушка вышла из палаты. Подождав пока Черных успокоится, она возвратилась и, сочувственно посмотрев на своего подопечного, произнесла бархатным голосом:
– Больной Черных, нельзя так нервничать и переживать. Вы что, никогда не принимали таблеток?
– Принимал, – виновато выдавил тот.
Видя смущение больного, она доброжелательно улыбнулась, и, присев на стул, протянула градусник.
– Может, вы и градусник не умеете ставить?
– Простите меня за неловкость, – засовывая под мышку градусник, стал оправдываться Черных. – Вы что, у нас новенькая? И как вас звать?
– Да, стажируюсь я здесь, – проворковала она. – Заканчиваю Медучилище. Сегодня у меня первый день практики. А насчёт имени, то у меня простое русское имя, – загадочно улыбнулась она.
– А какое?
– Попытайтесь отгадать, – весело проворковала девушка.
Ей тоже понравился крепко сложенный симпатичный парень, и она, почти по-детски, решила продолжить с ним игру в «угадайку».
Вкрадчиво обведя взглядом её приятное личико, которое не портили даже веснушки, Черных стал перебирать в памяти женские имена, но вскоре сдался:
– Нет, ничего не приходит в голову.
– Хотите, я дам вам подсказку? – по-девичьи мило улыбнулась она, и на её гладеньких щёчках появились симпатичные ямочки, отчего в груди Ивана защемило что-то приятное.
– Очень хочу! – как-то по-детски чуть вскрикнул он.
Она ловко сдёрнула с головы белый накрахмаленный колпачок, под которым оказалась русая коса, туго сплетенная в рулон.
– Я не напоминаю вам героиню одного из старых детских фильмов? – улыбчиво посмотрела она на Ивана. – Присмотритесь внимательней, – кокетливо тряхнула она головой, и длинная коса мягко легла на её спину.
Но сколько Иван не силился вспомнить какой-либо детский подходящий фильм, это у него не получилось.
– Нет, сдаюсь, – признал он своё поражение.
– Тогда ещё одну дам подсказку, – продолжила она игру. – Название фильма состоит из четырёх слов. Назову лишь два последних – длинная коса.
И тут же из самой глубины его подсознания всплыла спасительная фраза: «Варвара-краса – длинная коса».
– Угадал! – радостно воскликнул Иван. – Ваше имя Варя! Варвара!
– Ну, вот и познакомились, – искренне обрадовалась она. – А теперь давайте без всяких «вы». Ну, как, Ваня, согласен?..
* * *
Валецкий негодовал. «Что скажет теперь Баскаев? Потеря такого важного человека, как Корнеев, может дорого обойтись нам». Но, несмотря на горячку панического бегства от вертолёта, обстрелявшего их в ущелье, он сумел взять себя в руки. Это помогло ему быстро сориентироваться, в каком направлении двигаться к границе. Но тревожные мысли по-прежнему терзали его сознание. «Как же так получилось, что Корнеев обманул нас, обвёл вокруг пальца, как щенков?! Да мы же настоящие лохи! Прошляпили, понадеялись, что он уже наш?! А он взял и выкинул вот такой фортель!..
За размышлениями, они не сразу заметили, как их лица, да и всё внутреннее помещение землехода стали окрашиваться в цвета разных оттенков. Заметив странные изменения цвета, Стас и Борис не на шутку струхнули. Долгое время, ничего не понимая, они удивлённо рассматривали всё вокруг, а затем уставились в экран кругового обзора. А там, переливаясь причудливыми узорами, во всю разыгрались все цвета радуги. Картина была захватывающая, и на время они забыли о своём испуге...
– Стас! И твое лицо стало цветным, – удивлённо произнёс Борис. – У меня тоже такое же?
– Да, – нехотя ответил тот. – Как-то странно всё это!
– И как долго оно будет длиться?
– А чёрт его знает! – недовольно буркнул Валецкий и, отключив автомат, взял управление на себя…
Несмотря на загадочную игру цвета и резкое ухудшение видимости за бортом землехода, они продолжили настойчиво продвигаться к намеченной цели. И вскоре наступил момент, когда контуры обеих машин – угнанной и преследуемой, прежде хорошо видимые на экранах их геолокаторов, почти полностью растворились. Но ни первая, ни вторая машины не остановились, продолжая постепенно приближаться к чему-то неведомому…
– Давай объедем этот странный участок, – предложил Борис.
Валецкий не согласился. Но предложение напарника натолкнуло его на другую идею:
«Если мы не видим машины преследователей, то и они нас не видят, – стал мысленно рассуждать он. – Создалась благоприятная ситуация, чтобы избавиться от «хвоста», исчезнуть в этом красочном мареве. Но для этого нам нужно сойти с прямого маршрута. Нельзя упустить такой отличной возможности – сама судьба благоволит нам!»
И Валецкий стал действовать. Увеличив скорость, он по крутой дуге резко увёл свой землеход в сторону. Гирокомпас показал, что они отклонились от юго-восточного направления почти на девяносто градусов. На радость беглецам странный цветовой оттенок стал постепенно меркнуть и вскоре совсем растворился.
– Вот и оторвались от этих преследователей! – провёдя рукой по вспотевшему лбу, радостно воскликнул Валецкий. – В создавшихся условиях плохой видимости они вряд ли заметят резкое изменение нашего курса.
Борис поддержал его:
– Да, хитрый получился манёвр. То, что ты совершил под землёй, под силу только торпедным катерам на море.
Такую похвалу Стас воспринял как должное, но вида не подал…
* * *
Одновременно с беглецами в странную цветовую игру попал и экипаж землехода З-2 во главе с Рябининой. Некоторое время все молча переглядывались, не понимая, что происходит. Но никто не испытывал никакого страха, лишь каждого одолевало какое-то неуемное любопытство. Продолжая двигаться по подземному следу, оставляемому угнанным замлеходом З-1, землеход преследователей всё глубже проникал в странное цветовое марево. Члены экипажа З-2 даже не догадывались, что именно в этот момент Валецкий совершил крутой разворот «своего» землехода. И вскоре его след стал едва различим, а затем и совсем пропал с экрана геолокатора. Первой это заметила Вера Ивановна.
– Боже мой, они исчезли! – воскликнула с испугом она.
Все тут же бросились к ней и с большим удивлением уставились в пустой экран видеомонитора.
Первое, что каждый подумал: «что-то сломалось». Корнеев проверил настройку приборов, но картинка не изменилась.
– С приборами всё в порядке, – убеждённо заверил он. – Здесь что-то другое. Может, когда цветовая игра прекратится, то утерянный след обнаружится. Ведь кроме изменения цвета нам ничто пока не угрожает.
К разгадке феномена Рябинина решила подойти по-научному.
– Здесь нужен системный подход, – категорично заявила она. – Во-первых, бандиты, как и мы, попали в такую же неприятную ситуацию; во-вторых, двигаться назад они не станут, так как сзади поджимаем мы; и, в-третьих, оставаться на месте тоже не станут, потому что ими движет страх и стремление как можно быстрее и дальше уйти от нас. Значит, – сделала она вывод, – они где-то тут, недалеко. И хотя нам точно не известно, где они сейчас находятся, и что ждёт нас ещё впереди, предлагаю двигаться дальше, так как никто не отменял поставленную перед нами задачу – преследовать угнанный землеход. Хотелось бы, мои дорогие друзья, услышать и ваше мнение. И если кто-то не согласен с моим предложением, то может потребовать выхода на поверхность.
Закончив фразу, она внимательно посмотрела на каждого члена своего экипажа. Не согласных с её мнением не оказалось.
– Может, кто хочет, что-то сказать?
Свое отношение к случившемуся первым высказал Андрей Слепцов:
– Предлагаю ехать дальше на малой скорости, а в случае какой-либо угрозы немедленно остановимся. Потом догоним угонщиков. Другого выхода я просто не вижу…
Корнеев незамедлительно поддержал Андрея:
– Друзья, действительно, чего мы боимся? Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Как ведущий конструктор заявляю: что наша машина прочная, выдержит любые удары и столкновения…
Неожиданно в разговор вмешался майор Рыбаков. До этого он вёл себя почти незаметно, не желая по своей роли детектива вмешиваться в разговор подземных ассов. К большому удивлению, по поводу цвета он дал такое разъяснение:
– То, что вокруг происходит, называется аномальным явлением. Мы попали в самую середину его. По долгу службы мне приходилось изучать что-то подобное и, как специалист, официально могу заявить, что это не совсем безопасно, а тем более под землёй. Мы рискуем попасть в неприятную историю, какие неоднократно уже случались в разных местах земного шара. В таком разноцветном тумане навсегда исчезали люди, самолёты и корабли. Но это не означает, что мы должны спасовать перед неведомым.
Рябинина поддержала его:
– Рыбаков прав, Если всё так серьёзно, то давайте остановимся и попытаемся подробнее разобраться, в чём тут дело, и как нам быть дальше. Нельзя двигаться вслепую, не зная, что творится у нас впереди. Это очень рискованно. Жизнь каждого члена экипажа мне дороже всего. …
Такой оборот события не на шутку встревожил всех. Лика бросилась к Андрею и боязливо прижалась к нему.
– Не волнуйся, – немного смущаясь, попросил он её. – Вот увидишь, всё обойдётся. А если со мной что случится, то знай – я очень люблю тебя…
Корнеев тоже воспользовался создавшейся ситуацией. Он достал колечко, которое вернул ему полковник Голиков, когда навещал Сергея Михайловича в госпитале, и протянул Рябининой.
– Дорогая Верочка! – виновато улыбаясь, произнёс он. – Поздравляю тебя с днем рождения. Прости, что без цветов и с опозданием, но я не смог этого сделать раньше.
С радостной улыбкой и со слезами на глазах Рябинина обняла его:
– Спасибо, мой дорогой Серёженька. Как же я люблю тебя, вот такого сильного и слабого, – прошептала она ему на ухо.
Не стесняясь присутствующих, Корнеев впервые крепко расцеловал её. А она, слегка отстранившись, показала оттопыренный безымянный пальчик: колечко на нём оказалось в самую пору.
– Ещё раз, мой любимый, спасибо за твой подарок, – ласково сказала она. – Но будь со мной посмелее. Ведь я такая же слабая женщина, как и все, но только с каким-то непонятно твёрдым характером. Но это скоро пройдет. Я тебе обещаю, будем ли мы на том или на этом свете.
– Я так люблю тебя, – наконец Корнеев произнес те слова, которые она так ждала…
И когда обе пары разобрались в своих чувствах, очередь дошла и до майора Рыбакова. Все тут же извинились перед ним за свою, как им показалось, бестактность. Вот теперь можно было испытать судьбу экипажа, и землеход решительно двинулся в неизвестность. Но чем дальше он проникал в неё, тем всё большую нагрузку испытывала машина. И, хотя двигатель ревел во всю мощь, землеход постепенно замедлял ход и вскоре наступил момент, когда машина не смогла продвинуться вперёд ни на шаг – какая-то неведомая сила сдерживала его. На лицах землян застыли страх и любопытство. Не совсем сознавая, что произошло, каждый лихорадочно искал ответ на случившееся.
– Дальше нас не пускают, – с недоумением высказался Корнеев и выключил двигатель…
В наступившей гнетущей тишине, вызывая всё большее недоумение и неподдельный страх, ещё сильнее стали пугать своей неизвестностью какие-то странные световые узоры. Ко всему этому стала примешиваться и горечь утраты угнанного землехода. И сколько бы члены экипажа не всматривались в экран геолокатора, нигде не было видно не только самого землехода, но даже остатков следа. Поистине это была тяжелая непростительная потеря, и не столько техническая, сколько психологическая, так как враг оказался хитрее: умело переиграл их…
Внешне невозмутимым оставался лишь майор Рыбаков.
– Я считаю, что если мы живы, значит, ничего страшного пока не произошло, – спокойным тоном стал он убеждать остальных. – Теперь мы все ощутили и стали свидетелями того, каким образом аномальное явление может проявлять себя. И если бы не мощная броневая и электронная защита землехода, то ещё неизвестно, что с нами могло бы произойти. Поэтому бояться нам пока нечего! – авторитетно заявил он. – На этом давайте успокоимся и примем всё, как должное, – заключил он и повернулся к Рябининой: – А вы, Вера Ивановна, как командир экипажа, решайте сами, кто и что должен делать в такой неординарной и запутанной ситуации. Нам нельзя сидеть, сложа руки. Дело не терпит.
– Спасибо, что напомнили, – растерянно заявила она. – Я считаю, что сначала нам нужно связаться с базой. А то, наверное, они потеряли нас. Ведь прошло более суток, как в последний раз мы выходили на связь.
– Да, это нам непростительно, – заметил Сергей Михайлович и попросил Слепцова поднять перископ.
Как только тот достиг поверхности, Корнеев тут же включил рацию. Но связь заработала с большими помехами. «Наверное, вмешалось аномальное явление». Правда, послышались какие-то невнятные звуки, похожие на голос начальника полигона, но многие он не смог разобрать. И тогда он стал говорить, не обращая внимания на помехи – может, что-нибудь, да и услышат. В заключении связи он несколько раз внятно повторил три таких важных слова: «Мы потеряли след!» На этом связь оборвалась, и было неизвестно, услышал ли кто его на земледроме. Несколько раз он попытался настроить рацию, но это ему не удалось…
* * *
Отсутствие связи с экипажем З-2 вызвало у начальника полигона Павлова и полковника Голикова большое беспокойство. Их мысли были переполнены тревожными предположениями. Но от них было мало толку – срочно нужна была свежая информация.
Голиков, как мог, пытался успокоить Павлова, хотя и сам очень переживал. Такие психологические нагрузки трудно выдержать даже молодому организму, а тут – два далеко не молодых человека. Стараясь сбить нервное напряжение, Голиков нервно вышагивал от стола до дверей кабинета, а начальник полигона выпил несколько капель настойки пустырника. И когда зазвонил телефон, то для них это прозвучало как удар грома. Схватив трубку, Павлов торопливо прижал её к уху, но оттуда, с трудом пробиваясь сквозь помехи эфира, донёсся какой-то далекий неразборчивый голос.
– Павлов слушает! – несколько раз взволнованно прокричал он в трубку. – Я плохо вас слышу! Это Корнеев?! Говори громче! – Но в ответ слышалось лишь невнятное бормотание. – Где вы пропали?! – продолжал он бесполезно кричать в трубку. Но прежде чем связь прервалась, ему удалось всё же кое-что разобрать.
– Это Корнеев! – уверенно заявил он. – Я знаю хорошо его голос.
– И что он сказал? – взволнованно спросил полковник.
Но от радости Павлов ничего вразумительного ответить не смог, а лишь повторял: – Они живы, живы! Для него это было самое главное, так как от этого зависела его дальнейшая судьба. И, лишь немного успокоившись, пояснил:
– Из-за помех трудно было что-либо разобрать. Но три слова я чётко услышал…
– Какие же, говорите?!
– Мы потеряли след, – тихо произнёс Павлов и с грустью посмотрел на Голикова. – Но главное, что они живы!
– Так что же с ними? Где они? Куда пропали? – забеспокоился тот. – И почему сорвалась погоня?
– Может, они глубоко под землёй, поэтому и туго со связью? – предположил Павлов. – Или ещё что?
– Вот то-то и оно, что мы ничего не знаем, – отозвался Голиков. – А если с ними что-то случилось то, как мы сможем помочь им?
Но Павлов молчал, и тогда решение этого вопроса Голиков взял на себя:
– Я чувствую, что они ждут от нас помощи. Поэтому предлагаю немедленно готовить экипаж для третьего землехода, а то, сидя здесь, в кабинете, от нас будет мало толку.
Павлов повёл беспокойным взглядом и с сожалением произнёс:
– Сейчас у меня нет никого, кто бы мог повести землеход.
– А вы хорошенько подумайте, – настаивал Голиков. – Может, кто раньше работал, да уволился, или ещё кто хорошо знаком с землеходом. Я думаю, что вы лучше меня знаете своих работающих и бывших сотрудников.
Павлов задумался:
– Из бывших никого не могу вспомнить.
– Волнуетесь, вот и с памятью трудно.
– Так я же сам могу управлять землеходом, – неожиданно заявил Павлов.
Голиков с сожалением посмотрел на него и спросил:
– А как чувствует себя Иван Черных?
– Так он же лежит в больнице, – напомнил Павлов. – Врачи его не отпустят.
– Ну, а если нам попытаться? Может, и уговорим их?
– Хорошо, я сейчас же туда позвоню, – потянулся он к трубке. – Только вряд ли отпустят его – врачам трудно что-нибудь доказать.
Голиков успел перехватить её:
– Давайте я сам с ним поговорю. В какой он палате?
– В пятой. Один.
– Значит, скучно ему. Вот сейчас и развеселим его.
В больнице на звонок отозвалась медсестра, представившаяся Варей. Голиков назвал своё имя, должность и спросил, как чувствует себя больной Иван Черных? Та ответила, что Ваня уже почти здоров, но для выписки он не все ещё сдал анализы.
– А вот и он сам, – звонко сообщила Варвара. – Передаю ему трубку.
– Черных слушает, – послышался его басовитый голос.
Голиков спросил его, как он себя чувствует, и сказал, что сейчас он подъедет – есть разговор. Тот очень обрадовался этому и попросил Варю, чтобы она срочно сменила постельное бельё и приготовилась к встрече с большим начальником…
– А это зачем? – удивлённо спросила она. – Он же не мой, а твой начальник…
– Он не просто начальник. Вообщем мне нужно с ним посоветоваться.
– И о чём же, – улыбнулась Варвара, – если не секрет?
– Секрет, – тут же ответил Иван.
Машинально поправив косынку, она игриво посмотрела в глаза Ивану:
– Ты что, мой милый Ванюша, смотрины решил устроить?
Потупив взор, Черных ответил смущённой улыбкой:
– Разве тебе это трудно?.. Ну, в общем, как знаешь…
– Ну, ладно, Ванюша, не беспокойся. Встречу как нужно. Маникюрный прибор всегда со мной.
Полковник Голиков прибыл через полчаса. В доверительном разговоре с Черных он вкратце рассказал ему, что пропал землеход З-2 и попросил повести резервный землеход З-3 на поиски пропавшей машины. Иван сразу же с радостью согласился. Однако трудно было уговорить врача на преждевременную выписку его больного. Никакие доводы не помогали. И только когда Иван пригрозил, что если его не отпустят, то он все равно сбежит, то врач пошел на компромисс. Сказал, что выпишет его только под полную ответственность полковника и при условии, что больной будет сам исполнять все его медицинские предписания. На этом и порешили. Голиков достал телефон и сообщил об этом Павлову.
– Вот так просто и решился этот вопрос, – сказал полковник, входя в кабинет начальника полигона. – В помощники я дам ему своих ребят. Мог бы и сам поехать, – пошутил он. – Но начальство не пустит. А вы, – попытался он успокоить Павлова, – не очень переживайте. Если все будут живы и здоровы, а землеходы найдены, то тогда всё уладится само собой. В таких делах нам никак нельзя расслабляться…
В кабинет вошел офицер службы безопасности и доложил, что найден тот таинственный джип, которого повстречал Павлов, когда тот мчался на земледром после нападения на него бандитов.
– А подробнее, – попросил Голиков.
– Машину нашли на автостоянке в аэропорту Адлера, – сказал офицер. – Номера оказались фальшивыми. Ищем его хозяина. Но никакой зацепки пока не найдено. Опросили всех работников автостоянки, и только один из них сообщил, что машину оставили двое, примерно, за час до отлёта на Баку самолёта. Очень торопились на посадку.
– И кто же это? Как описал он тех двоих?
– Явно кавказцы.
– Да, не густо, – заметил Голиков. – Значит, улетели в Азербайджан. «Просейте» весь список пассажиров, улетевших этим рейсом, может, найдётся ещё что-нибудь.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – козырнул офицер. – Разрешите идти?
– Идите…
* * *
А тем временем угонщики землехода праздновали победу – они оторвались от преследователей! Особенно был доволен Валецкий.
– Кажется, всё обошлось, – с облегчением выдохнул он и, повернувшись к Борису, с чувством собственной гордости за себя и свой интеллект, добавил: – Все получилось как нельзя лучше. Ты бы никогда не додумался до такого.
– Ну ладно, не хвастай, – отозвался Борис. – Башка у тебя действительно варит. Если бы не твой финт, – поддержал он напарника, – то неизвестно, куда бы нас ещё занесло. А что это было?
– Этого мы никогда не узнаем, – не стал разбираться Валецкий в тонкостях произошедшего. – Чего только нет на земле, в небесах и на море! – весело пропел он словами некогда популярной песни. Закончив, дружелюбно спросил: – Из выпивки есть что-нибудь?
– Так это я сейчас всё устрою, – оживился Борис. – То, что мы успешно оторвались от преследователей, обязательно нужно отметить.
От нахлынувшего радостного возбуждения оба даже вспотели.
– Что-то очень душно у нас, – проговорил Валецкий, вытирая ладонью вспотевший лоб.
– Это от нервов, – пояснил Борис, не отрываясь от дела. – Когда человек много нервничает, то всегда потеет.
– Всё-то ты знаешь, – шутливо заметил Валецкий. – Может, поднимем перископ да хлебнём свежего ветерка?
– Поднимай, – согласился Борис. – А то я тоже весь взмок.
И пока Стас возился с перископом, тот успел накрыть импровизированный стол. В ход пошла начатая бутылка водки, оставшаяся от прошлого застолья с Корнеевым, газированная вода и стандартная закуска земленавтов, заготовленная ещё на земледроме для намеченного подземного перехода. Всё это теперь и пригодилось…
Стараясь быстрее унять нервное напряжение, первую порцию алкоголя они выпили без тостов, и пока закусывали, поднялся перископ. Борис первым подошел к нему и осторожно, словно боясь что-то испортить, положил свои широкие ладони на ручки управления. Вдали виднелась развилка шоссе, по которому сновали автомашины, и проехала группа велосипедистов. Как-то неловко он зацепил рычаг высоты, и шоссе тут же исчезло, а вместо него появился клочок голубого неба, по средине которого летел вертолет с чётко выделяющимся бортовым номером. Борису показалось, что он идет прямо на него…
– Стас! Стас! Вертолет! – торопливо закричал он и быстро опустил перископ. – Нас опять засекли!
– Какой вертолёт?! – с перепугу воскликнул Валецкий. – Ведь мы же глубоко под землёй!
Борис взволнованно начал оправдываться:
– Да прямо над нами пролетел тот вертолёт, который обстрелял нас в ущелье! Я хорошо запомнил его бортовой номер. Он мог засёчь наш перископ!
– Чудо ты моё, – дружелюбно произнёс Валецкий. – Разве можно с большой высоты рассмотреть какую-то маленькую трубочку?
Как опытный моряк, Борис тут же парировал выпад напарника. С чувством своего превосходства, что оказывается и ему известно такое, чего не знает этот «задавала Стас», он сказал:
– Корабельный локатор видит даже консервную банку.
– Но мы же не в море, глупая твоя башка, – уже недовольно пробурчал Валецкий. – И не нужно было так громко кричать.
Эти слова напарника Борис пропустил мимо ушей и вновь подлил водки.
– Держи, – подал он стакан Валецкому. – За что выпьем?
– За мой хитрый манёвр, – с гордостью ответил Стас. – Они навсегда потеряли нас и теперь спокойно можно двигаться дальше.
Чокнулись, залпом выпили всё до дна и молча принялись за закуску.
– Борис, ты напрасно опустил перископ, – заметил Валецкий. – Нам нужно было уточнить на местности, где мы сейчас находимся. «Вслепую» двигаться дальше рискованно. Подними опять перископ и сверь местность по карте. Сможешь?
– Конечно, смогу, – без доли сомнения ответил тот.
– Ну, тогда действуй.
Они допили остатки водки, после чего Борис вновь поднял перископ и приник к его окулярам, а Валецкий, не выдержав алкогольнюй атаки, окончательно захмелел. Пристраиваясь на двух боковых стульях, пробурчал заплетающимся языком:
– Очень ус-с-тал... Пси-холо-логиче-ски.
Борис же чувствовал себя «хорошо» и, покрутив перископом в разные стороны, стал внимательно осматривать всё вокруг. Перед ним раскинулась живописная холмистая местность с редкими деревьями. Почти рядом паслись овцы. Солнце еще было высоко, и он предположил, что там, где оно находится, и есть юг.
«Нужно подправить курс нашего «корабля», – принял он «смелое» решение и подкрутил стрелку гирокомпаса так, как ему показалось правильным…
Но раскинувшуюся вокруг живописную красоту неожиданно испортили три собаки. Подбежав к перископу, они с громким лаем стали яростно бросаться на него. Следом за ними торопливо приближались два чабана, а сзади, опираясь на длинную палку, бодро вышагивал бородатый старик.
«Заметили перископ, – догадался Борис. – Что же делать?»
Он посмотрел на Стаса, но тот уже крепко спал. Рычание собак развеселило его. Спьяну он стал дразнить их, покручивая головкой перископа в разные стороны. Но люди уже были близко. К тому же зашевелился Стас. И от греха подальше Борис торопливо опустил перископ. Дотянувшись до пульта управления, он нажал кнопку «ход», и землеход послушно рванулся вперёд. Теперь он ехал неизвестно куда, но точно не на юг-восток. Да, алкоголь опасная штука, даже если выпит по очень важному поводу.
Борису спать не хотелось, и он с увлечением стал рассматривать на экране видеокамеры девушек, заснятых ещё на сочинском пляже. Затем, в который раз, перелистал красочный глянцевый журнал. Но вскоре это ему надоело, и он тоже пристроился в кресле…
Вспомнилась мать, хлопочущая на кухне. И ему так захотелось вернуться домой, отведать её вареников с вишнями и похлебать деревянной ложкой с чёрным хлебом свеженького медку от первой качки. И ещё всплыло в памяти, что отец его давно умер, и мать сама в безысходной бедности вырастила его и сестрёнку. А он чуть подрос и стал ходить на станцию разгружать вагоны: все-таки матери какая-то помощь. Ну, как тут было не поискать счастья на юге?..
Но ожидаемое «счастье» его долго не находило и он бесцельно болтался по сочинской набережной, пока к нему не подошел высокий мужчина средних лет и не представился Стасом Валецким…
* * *
Когда на столе у Павлова вновь зазвонил телефон, тот сразу же поднял трубку и, коротко выслушав, передал Голикову.
– Звонит районный милиционер с какого-то аула, – пояснил он. – Требует вас.
Из сбивчивого рассказа звонившего следовало, что чабан Зураб из далёкого горного аула по рации сообщил ему о странном предмете, вылезшем из-под земли. Он слышал то обращение к населению, в котором была изложена просьба: немедленно сообщать обо всех замеченных необычных явлениях. Вот поэтому он и решил позвонить по указанному телефону.
Пообещав милиционеру поощрение, полковник поделился с Павловым полученной информацией. Тот был уверен, что это связано с выходом на поверхность перископа одного из землеходов: З-1 или З-2. Но было совершенно непонятно, почему «таинственный» предмет появился далеко в стороне от южного направления. И тогда Голиков решил самолично осмотреть место происшествия, для чего срочно вылетел на вертолёте к чабану Зурабу.
Уже через час он приземлился недалеко от отары. Голикова встретил бодрый старик с окладистой черной бородой и отвисшими усами.
– Это очень интересно, – стал сбивчиво рассказывать Зураб. – Люди под землю пойдут, мы знать будем. Но никто не знает, что там под землёй есть, какая машина ходит. Зачем ходит? Какой человек ходит?
– А как вы заметили тот предмет, что вылез из-под земли? – спросил Голиков.
И Зураб подробно рассказал, как чабаны развели костёр, как на треноге подвесили чайник и включили радиоприёмник, и как вокруг поплыла тихая завораживающая музыка: даже собаки перестали лаять, а овцы блеять. Но в одночасье всё изменилось…
Первым забеспокоился пёс-вожак – шерсть на загривке поднялась, глаза загорелись, а овцы, чем-то встревоженные, громко заблеяли. И вдруг прямо в центре отары раздался громкий крик барана, будь-то кто режет его. Овцы в страхе отбежали подальше, а собаки подняли беспокойный лай...
Пастухи решили проверить, что так взволновало собак, да собрать овец. Подойдя ближе, они увидели кучку раздробленной в порошок каменистой земли, на которой лежал баран в предсмертных судорогах. На боку зияла большая кровавая рана, а из неё торчал какой-то длинный блестящий предмет. Проторчав немного, он несколько раз повернулся, словно дразня собак, а затем опустился под землю…
– Давайте пойдем посмотрим, – предложил Зураб. – Вон камень, на нём чабан сидит, стережёт барана, чтобы собаки не съели.
Они подошли к подростку.
– Здравствуйте, молодой человек, – добродушно улыбнулся Голиков. – Как зовут?
– Сергей.
Полковник удивился:
– А почему у тебя русское имя?
– Так мама меня назвала, – бесхитростно ответил парнишка. – В честь папы, – добавил он. – Но с нами он не живёт.
– А где же он? Что с ним?
– Не знаю. Говорят, в Россию уехал, на заработки.
– Значит, с мамой живёшь?
– Мамы тоже у меня нет, – грустно заметил он. – Умерла недавно.
В разговор вмешался Зураб:
– Это не простая история, – сказал он. – Возможно, в этом замешаны древние обычаи горцев. Никто в её смерти строго не разбирался.
– Так ты что, один живёшь?
– Нет, с дедушкой Зурабом.
«Вот какая грустная история», – подумал Голиков, изучая пробоину в туше и след от стержня, – Значит, в чабаны пошел, дедушке помогаешь?
– Да я здесь недавно. Вот барана теперь стерегу. Только зачем? Разделать скорее надо, да плов варить.
Голиков перебил парнишку:
– А затем, что этот баран не простой, своей смертью он поможет поймать бандитов.
«Но очень странно, почему землеход оказался в этом краю, – стал размышлять Голиков. – Ведь это далеко в стороне от предполагаемого подземного следа. Выходит, что беглецы уже не идут к границе с Азербайджаном, а совсем в какую-то другую сторону. Что это: новый хитрый манёвр?»
Поблагодарив Зураба и всех чабанов за бдительность, полковник уведомил их, что скоро сюда прибудет много людей и машин. Уходя, с улыбкой сказал чабану-подростку:
– Теперь, Серёжа, можете варить плов, а мы полетим за подарками. Может, и твоего папу найдём, – пообещал Голиков.
Было видно, как от этих слов в глазах подростка зажглись радостные искорки.
– Дяденька, найдите моего папу, – попросил Серёжа.
Направляясь к вертолёту, Голиков решил: «Землеход под управлением Ивана Черных запустим под землю здесь…»
* * *
Перед экипажем землехода З-2, преследующим угонщиков, теперь стояла трудная задача: как преодолеть возникшее на их пути какое-то невидимое препятствие, остановившее такую мощную машину? Подтвердилось предположение Рыбакова, что землеход натолкнулся на энергетическую защиту какой-то аномальной зоны, неожиданно оказавшейся на их пути.
– Ими густо усеяна вся наша планета, – ещё раз пояснил он. – Просто так подобные зоны не возникают, а являются искусственным ограждением для чего-то неведомого. И не пытайтесь преодолеть её лихим «кавалерийским» наскоком, – предупредил он. – Из этого ничего не получится. Считаю, что лучшим выходом из этой ситуации – быстрее покинуть аномальную зону.
Оставалось решить два вопроса: первый, как выйти из аномальной зоны и, второй, следует ли возвращаться назад или сразу подняться на поверхность? Но в любом случае след от угнанного землехода будет утерян. А это означало ничто иное, что экипаж землехода З-2 выбыл из гонки преследования бандитов.
Все согласились с предложением Рыбакова, и Корнеев решил уступить место за пультом Слепцову. При этом пояснил, что сам он очень устал, да и практических навыков вождения землехода у Андрея значительно больше. После чего они поменялись местами и тот начал действовать. Сначала подал землеход немного назад, а затем пустил по крутой дуге в сторону и назад. Отыскав прежний след, Андрей ввёл в него землеход, и машина пошла быстрее. Постепенно странный зеленоватый цвет начал медленно тухнуть и вскоре совсем погас – аномальная зона осталась далеко позади. Сначала все этому очень обрадовались, но затем загрустили: ведь задание экипаж не выполнил...
Пытаясь научно объяснить, откуда и зачем появилась эта странная цветовая игра, Рябинина предположила:
– Возможно, изменение цвета было нам корректным предупреждением, что впереди нас ждёт какое-то препятствие и нечего стремиться преодолеть его.
Был поднят перископ и, как ни в чём не бывало, заработала рация. Рыбаков немедленно связался с земледромом. Услышав знакомый голос своего начальника, он по-военному кратко доложил, почему и как они потеряли подземный след похитителей землехода. И ещё сказал, что они готовы продолжить поиски угнанной машины.
О том, что восстановилась связь с пропавшим экипажем, на земледроме были очень обрадованы, а особенно начальник полигона: как же – одна гора с плеч.
В свою очередь Голиков тоже сообщил Корнееву приятную новость, что похищенный землеход З-1 обнаружил себя далеко в стороне от южного направления, и для его преследования туда уже направлен резервный землеход З-3 под управлением Ивана Черных.
Для Корнеева это было не меньшей радостью:
– Я ожидал этого. Значит, моя уловка сработала – они движутся по кругу!
– Ну и пусть покатаются, – поддержал его Голиков. – А землеход З-2 и его экипаж мы отправим теперь в резерв. Пусть выходят на поверхность и будут наготове: ситуация может измениться в любую минуту. Через час-полтора состоится уход под землю Ивана Черных, и я срочно вылетаю к нему. Рыбакова жду завтра на земледроме. А насчёт остальных членов экипажа – договаривайтесь с начальником полигона. Передаю ему трубку.
Первым делом тот поинтересовался здоровьем всех членов экипажа, а затем приказал:
– Выходите на поверхность, и точнее опишите своё местонахождение. Я немедленно вышлю за вами свой вертолёт с охраной.
– Да мы от Сочи недалеко: всего каких-то сто пятьдесят километров, – доложил Рыбаков. – Уточню, когда поднимемся на поверхность.
– Ну, хорошо, жду от вас звонка.
– Да, – спохватился Рыбаков. – С вами хочет поговорить Вера Ивановна…
Та коротко объяснила, что ей удалось провести ценные геологические исследования.
– Так что вернёмся не с пустыми руками, – радостно сообщила она. – Есть серьёзная предпосылка, что наша поездка может окупиться с лихвой.
– Это очень обнадёживающий результат, – удовлетворённо заметил Павлов. – Даже в кратком походе землеход показал свою огромную ценность для геологической разведки недр. О ваших подземных исследованиях напишите мне краткую докладную записку. Возможно, это станет одной из самых главных сенсаций вашего пребывания под землёй…
* * *
Выйдя на поверхность, землеход З-2 проехал несколько метров и остановился. Экипаж вышел из машины. Вокруг была обычная холмистая местность, ничем не напоминающая того, что где-то рядом под землёй находится аномальная зона. Пахло травами, и слышались стрекочущие звуки сверчков и цикад, а небо всё более рассыпалось звёздами. Все с восхищением рассматривали открывшуюся перед ними незнакомую гористую панораму с заснеженными вершинами и наползающими на них розовато подсвеченными облаками.
«Какая красота!» – думал каждый. – Так и хотелось всем крикнуть во всё горло: «О-го-го-го-го!» Но чувство горести и досады сдерживало их…
Корнеев отметил на карте место выхода землехода З-2 на поверхность и сразу же доложил об этом Павлову.
– Хорошо. Выслаю вам автоплатформу и вертолёт, – сухо ответил тот. – Ждите…
* * *
Голиков вторично посетил отару чабана Зураба, когда все члены экипажа землехода, управляемого Иваном Черных, уже находились в нём: один из его помощников работал на земледроме механиком, а два других были опытными работниками Федеральной службы безопасности России. Всем чабанам Голиков вручил ценные подарки. Но больше всех был обрадован молодой чабан Сергей – как и обещал полковник Голиков, нашли его родного отца. Им оказался сержант Сергей Сухавин. Из его слов следовало, что он ничего не знал о том, что у женщины, с которой у него была короткая любовная связь, родился сын. И обещал Голикову навестить его и даже при согласии сына забрать с собой…
Проводив под землю резервный землеход, полковник тут же возвратился на земледром и немедленно связался с экипажем землехода З-2. Откликнулся Корнеев. Он сообщил, что с Рябининой они ждут автоплатформу, и как только прилетит вертолёт, то Андрея и Лику он предлагает отпустить на пару дней к её родителям, которые живут в Сочи.
– Я не против, чтобы отпустить Ликторию, – согласился Голиков. – А насчёт Слепцова, то этот вопрос пусть решает его непосредственное начальство. Передаю Павлову трубку.
– Хорошо, Сергей Михайлович, пусть отдохнут вместе, – ответил тот. – Такое молодое дело. Возможно, им предстоит ещё много потрудиться. Да и Рябинину можешь отпустить. Пригонишь землеход, потом отдохнёшь. Вот и полковник Голиков меня поддерживает.
– А как там с угонщиками? – поинтересовался Корнеев. – Что нового?
– Обстановка ещё не ясна, – прозвучал ответ. – Черных висит у них «на хвосте» и возможно скоро ему понадобится помощь. Как будут складываться события дальше, покажет время.
«Вот как сложно всё обернулось», – едва успел подумать Корнеев, как Павлов продолжил: – Но всё же троих я отпущу. Слепцова же прошу долго не задерживаться, он может нам скоро понадобиться.
– Это насколько же не задерживаться? – решил уточнить Корнеев.
– Через пару дней ему нужно быть здесь, на полигоне. Есть определённый план. Предстоит серьезная работа...
Лика очень обрадовалась, что, наконец-то, они с Андреем смогут побыть вдвоём. А вот Рябинина никак не хотела оставить Корнеева одного, и тому с этим с радостью пришлось «согласиться».
Голиков попросил передать трубку Рыбакову. Услышав знакомый голос своего начальника, тот стал рапортовать:
– Товарищ полковник, разрешите доложить!..
Но Голиков прервал его:
– Ладно, потом доложишь. Я уже на земледроме. Нигде не задерживайся. Возможно, придется помочь Черных. Ты теперь опытный земленавт – будешь у меня правой рукой, консультантом.
* * *
Перед тем, как запустить под землю резервный землеход З-3, глубинные породы в месте выхода на поверхность перископа, были тщательно прозондированы с помощью передвижного геолокатора. Это позволило более точно определить параметры расположения подземного следа. После чего землеход зарылся в землю, и преследование беглецов возобновилось…
Черных вёл подземную машину уверенно, внимательно вглядываясь в подземный след, хорошо видимый на экране геолокатора. Все члены экипажа были в приподнятом настроении. Живо обсуждались различные варианты остановки угнанного землехода. Некоторые горячие головы предлагали воспользоваться могучей силой механизма рыхления грунта. Доказывали, что если рыхлитель способен разрушать крепчайшие горные породы, то он может воздействовать и на металл уплотнителя, расположенного сзади машины. Его предназначение: облучать, поданную за корму землехода разрушенную горную массу, мощными потоками высокочастотной энергии, отчего порода приобретает тот же объём, что и в первоначально плотном теле. Поэтому с испорченным уплотнителем землеход не сможет долго передвигаться, и вскоре окажется в плотных тисках неуплотнённой земли. Но этот, казалось бы, простой вариант был запросто отклонён Иваном Черных:
– Во-первых, рыхлитель не способен воздействовать на металл; во-вторых, если бы его удалось повредить, то с неработающим уплотнителем землеход не сможет подняться на поверхность, а его ремонт под землёй окажется практически невозможным.
Однако преследователей это не огорчило. Черных радовался тому, что угнанный землеход сошел с курса и стал двигаться по большой дуге, постепенно смещаясь с южного направления на западное. Основная причина таковой каверзы была хорошо известна Ивану Черных из уст главного конструктора Корнеева, когда они вместе лежали в одной из больничных палат. Там он и рассказал Ивану, как ему удалось перецепить провода управления гирокомпасом так, что угнанный землеход начал двигаться по большому замкнутому кругу…
«Теперь беглецы ни в какую заграницу не попадут, – радовался Иван, – так как будут двигаться в ложном направлении, подчиняясь неверным показаниям гирокомпаса».
По ходу погони все члены экипажа с большим интересом рассматривали на экране разноцветные рудные проявления с вкраплениями различных минералов. А посреди калейдоскопически изменяющейся игры красок привычно вырисовывался большой разноцветный полукруг подземного следа, оставляемого захваченным землеходом...
Спокойное монотонное движение машины не предвещало никакой опасности, и Черных, доверив управление автомату, с облегчением откинулся на сидении, поручив своему напарнику зорко следить за изображением на экране.
Иногда в голове Черных возникала тупая ноющая боль, и ему приходилось заглушать её таблетками, прописанными врачом. И тогда становилось легче. В минуты облегчения в мыслях возникал обаятельный образ медсестры Вари, с которой он очень сдружился. Ну, а если уж говорить правду, то она запала ему в душу не только своим прилежанием в уходе за ним, но и девичьей красотой. Варваре тоже приглянулся крепкий симпатичный парень с твёрдым характером: «На такого можно всегда положиться». А что ещё нужно женщине в этой тяжелой земной жизни? И они договорились встретиться, как только он вернётся с задания…
Настигнуть беглецов Черных должен был с часу на час, но никто точно не знал, когда это может произойти… Прошло уже несколько часов, как Иван сел за пульт управления, а след угнанного землехода по-прежнему, плавно изгибаясь, уходил всё дальше и дальше в сторону от юго-восточного направления…
* * *
Стас и Борис долго не замечали изменение курса своего землехода, так как их продолжало угнетать бегство Корнеева. О том, что их могут преследовать, они только догадывались, полагая, что компания «Корнеев и Ко» без внимания их никогда не оставит.
Валецкий прекрасно понимал, что их преследование не прекратится до тех пор, пока они не уйдут за границу.
«Но как избавиться от преследователей? – постоянно крутилось у него в голове. – Что предпринять, как оторваться от них? Да и Бакаев не будет доволен, если мы привезем «хвоста».
И сколько бы он не пытался решить эту задачу, у него ничего не получалось. Борис же наоборот был внешне спокоен. Казалось, что сложившаяся ситуация его ничуть не волнует. Изредка поглядывая на экран, почти автоматически листая глянцевые журналы, он чувствовал, что психологически его напарнику сейчас особенно тяжело. «Ведь Стас полностью виновен в том, что Корнееву удалось сбежать. А такую провинность могут и не простить». И Борис решил как-то отвлечь его от грустных мыслей и помочь скоротать время.
На последней странице одного из журналов он приметил кроссворд и предложил Валецкому вместе разгадать его. Тот, было, согласился, но его внимание вдруг привлёк прямоугольный рисунок лабиринта под названием: «Найди выход». Выхватив журнал из рук Бориса, Валецкий громко воскликнул:
– Вот что нам нужно, чтобы сбить с толку преследователей! У нас есть еще время. Мы устроим им свой, подземный лабиринт, – настойчиво тыча пальцем в рисунок, Стас радовался, как ребёнок. – Пусть попытаются найти из него выход. Думаю, что это им не скоро удастся. А пока, как слепые котята, они будут тыкаться под землёй, мы будем уже далеко, может быть, даже успеем уйти за границу.
Борис с недоумением посмотрел на Валецкого:
– Пока ты будешь строить ловушку, на это уйдёт немало времени. Вот тут они нас и догонят.
– Найти выход им будут не так-то просто. За это время мы будем уже подъезжать к границе. Ты что, не согласен?
– Да нет, почему же? Покажи, как будешь ты это делать.
Валецкий указал на лабиринт в журнале:
– Вот его мы и примем за образец. Тут и думать не надо.
С этими словами он круто изменил курс землехода и начал выписывать им под землёй невидимые узоры. Машина много раз пересекла свой же подземный след, а затем резко ушла в сторону от прямого маршрута. Заканчивая строительство лабиринта, Стас сделал несколько ложных пересекающихся петель в разных направлениях, и в конце одной из них круто ушел в сторону от основного маршрута. И только затем взял курс на юго-восток...
– Вот теперь можно и кроссвордом побаловаться, – удовлетворённо сказал Валецкий и с жадностью припал к бутылке с газированной водой.
– Да, здорово всё получилось, – искренне восхитился Борис.
Валецкий передал управление автомату и сел рядом с напарником:
– Молодец! Ты вовремя подал эту идею, – похвалил он его.
– Да никакую идеи я не подавал, – возразил, было, тот.
– Напрасно ты так считаешь. Не обязательно идея должна быть конкретной. Иногда достаточно небольшого намёка, чтобы мысль запустилась в нужном для тебя направлении. Иногда идея сама по себе бывает ценнее её воплощения. Так что не отказывайся. Ты равноправный участник нашего криминального брэнда…
В полной уверенности, что их теперь никто не догонит, угонщики несколько расслабились и потеряли бдительность. Понадеявшись друг на друга, они перестали следить за происходящим на экране землевизора и не сразу заметили, как по ходу движения машины стали всё чаще и чаще появляться пустоты, заполненные водой. И чем дальше продвигался их землеход, тем мрачнее становилось лицо Стаса, и шире раскрывались глаза Бориса.
– Когда же всё это кончится, чёрт побери! – сокрушался Валецкий. – Что же это такое? Куда мы попали?
Но, как всегда, Борис был, не возмутим. Он раскрыл карту Кавказа и принялся на ней что-то искать. Валецкий тоже примкнул к нему. Вместе они долго рассматривали маршрут движения своего землехода и пришли к выводу, что впереди по курсу нет никаких больших водоёмов – одни лишь горы.
– Тогда откуда вода? – Борис недоумённо посмотрел на Валецкого.
– Не знаю, не знаю, – ответил тот.
– Похоже, что это крупная река или озеро? – предположил Борис.
– А может, это подземные карсты? В них может скапливаться вода.
– Воды столько, что всё это больше похоже на море.
– Не неси ерунды, – Валецкий решительно остановил его. – Придумал тоже.
Вскоре вода закрыла собой весь экран, а земля едва просматривалась под гусеницами землехода. И вдруг раздался радостный крик Бориса:
– Стас! Стас! Смотри! Вон рыбка плывёт! – указал он в экран. – Это не карст! Мы, наверно, попали в озеро или в море.
– Что ты несёшь?! – Валецкий оборвал его. – Ты разве забыл, что по карте до ближайшего моря более двухсот километров.
– Так это по карте. А на самом деле?
Стас долго рассматривал рыбку, словно это было какое-то ископаемое чудовище, пока неожиданно на экране, жадно зевая жабрами, не появилась большая губастая рыба.
– Это морская рыба! – как-то весело воскликнул Борис. – В реках и озёрах такие не водятся.
– Чему ты радуешься? – Валецкий остановил его. – Если ты точно знаешь, что это морская рыба, то куда же тогда мы вляпались?
– Так я же говорю, что в море.
– Да, Борис, чувствуется твоя морская душа. Не зря ты служил на флоте. А рыба – это серьёзное доказательство, – наконец согласился Стас. – Ты, наверное, прав. Но как это могло случиться? – недоумевал он.
Пока они рассуждали, большая рыба, выждав удобный момент, схватила «маленькую» и тут же отправила в рот.
– Это плохое предзнаменование, – тут же заметил Борис. – Наш бизнес может закончиться полным провалом.
– Ты что веришь в приметы? – усмехнулся Валецкий.
В ответ Борис лишь с досадой махнул рукой:
– Да ладно, Стас. Это я так. Давай посмотри, на какой глубине мы находимся? Но хватит ли длины перископа, чтобы он мог достигнуть поверхности?
Тот молча взглянул на глубиномер.
– Вот это да? – удивлённо произнёс Стас. – Над нами двадцатиметровая толща воды.
– Значит, перископ можно поднять, – сделал вывод Борис.
Валецкий тут же добавил:
– Нам ещё повезло, что мы оказались на мелководье…
* * *
Пользуясь большей скоростью своей машины, преследователи во главе с Иваном Черных, неумолимо приближались к подземной ловушке, выстроенной Валецким. И вскоре наступил момент, когда на экране геолокатора появилось странное нагромождение подземных следов от угнанного землехода. «Куда ехать?» Нужно было принять решение, и он, остановив землеход, обратился к членам своего экипажа:
– Давайте вместе все разберёмся, как нам преодолеть такой лабиринт. Без подготовки нельзя двигаться неизвестно куда. Это очень рискованно. Так что будем делать? У кого есть какие соображения?
– А что тут предложишь? – откликнулся кто-то из работников Голикова. – Блефует Валецкий: хочет задержать нас. Несмотря ни на что, нужно двигаться напрямик. А если начнём объезжать каждый след, то это может затянуться надолго.
Тут же прозвучало ещё одно предложение:
– Можно выйти наверх, и, пройдя по поверхности несколько сотен метров, вновь зарыться в землю и там поискать продолжение следа.
– Все предложения очень хорошие, – заметил Черных. – У меня тоже есть предложение. А что если попытаться ловушку объехать сбоку? Может, наткнёмся на выход? Да и времени на это уйдёт немного.
Посовещавшись, все согласились с доводами Ивана, и он повел машину в обход подземного лабиринта. Вопреки стараниям Валецкого – подольше задержать землеход преследователей – Черных недолго искал продолжение следа. И чем дальше они продвигались, тем всё чаще стали попадаться земные трещины и светлые пятна подземных пустот, заполненные водой…
– Черти! Куда они прутся?! – с недоумением высказался Черных. – Ведь впереди же Чёрное море!
Действительно, вскоре почувствовалась близость большой воды, так как трещины и пустоты стали попадаться всё чаще и чаще. И вскоре наступил момент, когда геолокаторы обеих машин засекли друг друга. Их полукруглые корпуса четко обозначились на экранах обоих землевизоров…
– Ура! Догнали! – почти разом воскликнули все. На шкале дальномера хорошо было видно, что до угнанного землехода осталось не более шестисот метров, и что он не движется.
Черных воспользовался этим и поднял перископ – решил доложить Павлову о сложившейся обстановке. На что тот отреагировал вполне спокойно:
– Не волнуйтесь. Продолжайте преследование. В пустотах и карстах часто бывает вода. Но постарайтесь не потерять след – сейчас это самое главное.
– Но похитители резко изменили направление своего движения, – с беспокойством сказал Черных. – Они всё круче заворачивают на запад.
– А что им ещё остаётся, если за ними увязался «хвост». Вот и путают след в надежде оторваться от вас.
Ивана не очень удовлетворил разговор с начальником полигона. «Видимо он не понял, что в действительности произошло под землёй. Придётся действовать самостоятельно». И он решил подойти поближе к угнанному землеходу.
И пока он так рассуждал, землеход З-1 вдруг тронулся с места и начал стремительно удаляться. Черных бросился вдогонку, но неожиданно его машина выскочила из земли и оказалась в каком-то обширном водном пространстве. Теперь он понял, что это не карст. Вдали сквозь прозрачную толщу воды хорошо просматривался корпус угнанного землехода. Заметив преследователей, тот сразу же тронулся с места, отчего вокруг вода помутнела и видимость резко снизилась, что на руку было бандитам.
«Так можно и наскочить на них, – с тревогой подумал Черных. – Нужно двигаться осторожней...»
* * *
Борис первым заметил машину преследователей и закричал:
– Стас! Стас! Они нас догнали!
Уставившись в экран землевизора, Валецкий с горечью произнёс:
– Свершилось самое худшее. Теперь они нас не отпустят.
– И твой лабиринт они быстро преодолели, – Борис подковырнул Валецкого. – Что теперь будем делать?
Валецкий ответил не сразу. Да и что можно было ответить в такой ситуации?
– Будем двигаться дальше, – наконец произнёс он. – Другого выхода нам пока не дано... А там посмотрим. Да и что они могут сделать: нервы подпортить себе и нам или взорвать землеход? Но на такую крайнюю меру они вряд ли пойдут. Слишком дорогая машина. Прежде чем двинуться дальше, сначала давай уточним, где мы сейчас находимся?
Стас включил перископ и вскоре звуковой сигнал напомнил, что видеоголовка достигла поверхности.
Валецкий немедленно сам припал к окулярам. Сомнений не было: вокруг простиралось настоящее море, а не река и озеро. Вдали виднелась береговая линия, очерченная пологими горами, покрытыми лесом, даже можно было различить деревья, а ниже виднелись какие-то курортные постройки и желтые пятна песчаного пляжа, заполненного отдыхающими. Неожиданно мимо с шумом промчалась моторная лодка, окатив перископ волной…
Совершенно не опасаясь, что перископ могут заметить, Валецкий стал внимательно изучать тот отрезок суши, который с первого взгляда показался ему чем-то знакомым.
«Вон и знакомая мне церквушка на берегу и двухэтажный корпус санатория «Восход» с башенкой, – мысленно удивлялся он. – Что за чудеса?! Старались как можно дальше уехать на юг, а оказались почти там же, откуда и стартовали. Кажется, мы попали в какую-то западню, – сделал он неутешительный вывод и опустил перископ».
Услышав неприятную новость, Борис был в полном отчаянии:
«Когда я теперь попаду домой, и что скажет мать и особенно Лидка: подумает, что сбежал, не дождался, значит, не любит…»
Выйти из создавшейся ситуации помогла чётко сработавшая его инженерная интуиция. Он сразу же догадался: что-то случилось с гирокомпасом...
Вместе с Борисом они сняли крышку с пульта управления и стали внимательно выслеживать расположения проводов, идущих к бортовому компьютеру. Вскоре это их привело к тому месту, где раньше лежал Корнеев. Там, у стены, они и обнаружили причину сбоя в работе такого важного прибора, как гирокомпас. На это указывало неправильное перекрёстное соединение двух красных проводков с двумя синими, что в правилах электропроводки недопустимо. Связаны они были кое-как – видимо, в спешке.
– Несомненно, это работа Корнеева! – догадался Валецкий. – Но как ловко он нас обманул! Теперь понятна причина схода землехода с намеченного маршрута. Столько зря потеряно времени! Ещё бы день-два и Бакаев мог нас не дождаться…
Борис поддержал его:
– Да, хорошо поработал наш бывший пленник.
Соединив провода правильно, они вернулись к пульту управления и снова уселись в кресла.
– Уже подъезжали бы к условленному месту встречи!– продолжал сокрушаться Валецкий.
Борис по-своему высказал неудовольствие:
– Знаешь, Стас, может, нам бросить всё это к чёрту? Гори оно синим пламенем! Давай сбежим, ведь мы уже что-то имеем!
Валецкий строго посмотрел на него:
– Что ты несёшь?! В таком денежном деле предательства не прощают.
– Так они же нас не найдут: встретились и разошлись.
Валецкий укоризненно посмотрел на напарника:
– Это они умеют делать не хуже ментов. Ты же показывал Мамеду свой паспорт, да и мой адрес он знает. Вот и найдут, и никого не пожалеют, даже детей и родственников…
Эти слова на Бориса подействовали отрезвляюще.
– Да, Стас, ты, кажется, прав – раньше об этом нужно было мне думать. – Сглупил я тогда на сочинском пляже. Не нужно было соглашаться с твоим предложением.
Обычно безразличное выражение лица Бориса сменилось горестной улыбкой. Он явно был в полном расстройстве:
– Вот в какую глупую историю, Стас, втравил ты меня. Если бы знал, чем может наш бизнес закончиться, то ни за что бы, ни согласился.
Валецкий понял, что как-то нужно прекратить самобичевание напарника, остановить разрушительные разговоры, так как они не только расхолаживают, но и могут привести к негативным последствиям. И он решил повернуть разговор в спокойное русло:
– Понимаешь, Борис, наши возмущения ни к чему хорошему не приведут. Ведь мы ещё не выполнили договор с Бакаевым, хотя уже получили основную часть денег, поэтому назад теперь нам дороги нет. Лучше давай подумаем, как быстрее забрать обещанное, и куда подальше податься из этой страны.
Борис долго не думал:
– Я никуда не поеду. Мне нужно скорее домой. Ведь я обещал матери, что вернусь через неделю, да и девушка ждёт...
– Это, конечно, резон, но я не об этом, – Валецкий скорчил недовольную мину. – Имея такие деньги, в какую страну ты хотел бы податься?
– Да ни в какую, – быстро нашелся Борис. – Дома как-то родней и привычней. Ну, а Европа, Америка – это не для меня. Всё много раз уже видано по телевизору. Что уж у них там такого, без чего и жить невозможно? Вот побывал в Сочи... Считаю, что другого такого красивого города нигде нет.
– Я смотрю, ты ничего не понимаешь в шикарной жизни, – полушутя произнёс Валецкий. – Ох, и помощничка мне Бог послал! Даже посоветовать ничего не может. Ну, и оставайся в этом дурдоме. А я себе найду местечко получше…
Они помолчали – каждый думал о чём-то своём. Первым очнулся Борис:
– Знаешь, что, Стас? Я так думаю, что пока мы сидим в этой машине, нам ничего не грозит. Так может нам ещё раз попробовать двинуть на юг? Ну не пропадать же таким деньгам? Ну а если что, то бросим машину и наутёк.
– Так я с распростёртыми объятиями, – Валецкий сразу поддержал его. – Для этого нам нужно подъехать к берегу и войти в него. Вот и всё. А так как следов под водой не видно, то им будет трудно отыскать наш след.
– Ну, тогда поехали, – Борис заторопил Валецкого.
Тот с силой нажал кнопку «ход», и, словно застоявшийся конь, землеход устремился к берегу. А на экране геолокатора по-прежнему в разных направлениях грациозно проплывали разноцветные рыбы и рыбёшки, но свет привлёкал и особенно крупных рыб. Они подплывали к машине почти вплотную и тогда на экране землевизора были отчетливо видны их невозмутимые, немигающие глаза и блестящая чешуя. Эти красочные морские пейзажи отвлекали от дурных мыслей и по-своему успокаивали…
Подводные потрясения сильно разочаровали Бориса – мысленно он продолжал ругать себя: «И зачем я ввязался в это грязное дело? Ничего хорошего из нашего бизнеса не получается. Нам просто не дадут осуществить его. Ведь жил же я спокойно до этого. И как теперь выйти из этой уже проигранной ситуации?»
В сознании, сами собой, проплыли отдельные картины его короткой жизни. Это и родной пристанционный поселок, и жизнь, полная бедности и невзгод; часто заплаканные глаза матери, то штопающей многочисленные дыры в одежде, то стирающей бельё, то хлопочущей у плиты… И стало так её жалко, что даже слезы чуть увлажнили глаза.
«Увижу ли я мать и своих друзей, а главное, дождется ли Лидка меня – не выскочит ли за кого замуж? Кажется, она любит меня. А я, как дурак, то под землёй, а теперь вот и под водой скитаюсь. Им даже невдомёк чем я сейчас занимаюсь… Да, погряз я по уши в этом дерьме. И что ещё ждёт меня впереди? Не обернётся ли всё это великим обманом? На что мы надеемся? Возомнили себя миллионерами! Европа! Америка! Теперь нужно серьёзно подумать, как выкрутиться нам из этой ловушки. Говорил же сосед, что может устроить на работу в депо. Там и заработки неплохие, и жил бы спокойно с Лидкой. Ведь я же люблю её…»
Мысли Бориса прервал шум винтов какого-то судна. Валецкий спешно остановил землеход и выключил двигатель. Прислушались – шум прошел мимо и стал удаляться.
«Кажется, пронесло», – с облегчением вздохнули оба.
– Нужно быстрее уходить, – заторопился Валецкий. – Но куда теперь ехать?
– Вон там, справа, виднеется удобный участок берега для входа под землю, – показал Борис на экране геолокатора.
Они только тронулись, как шум винтов сверху возобновился. Теперь он надвигался с другой стороны. И Валецкий снова остановил землеход. Но тревоги добавил Борис:
– Если это пограничный катер, то просто так они нас не отпустят. У него на борту даже есть глубинные бомбы. Я это хорошо знаю ещё по морской службе.
– Неужели они станут бомбить? – в голосе Валецкого прозвучали тревожные нотки.
– Станут! – с издёвкой подтвердил Борис. – Взорвут парочку, и от землехода ничего не останется.
И пока тягуче, медленно катер проходил над землеходом, им казалось, что время остановилось. Угонщики сидели тихо, пугливо задрав головы, словно стараясь увидеть нарушителя их спокойствия.
Шум винтов удалился. Но прежде чем двинуться к берегу, Валецкий решил поднять перископ, чтобы проверить, не затаился ли где-нибудь поблизости ещё какой-нибудь пограничный катер. Ему захотелось исчезнуть под землёй незаметно, так, чтобы след землехода после входа его в берег трудно было найти, по крайней мере, в ближайшее время.
Подняв перископ, Валецкий приложился к окулярам, но ничего не увидел. «Что же случилось?» И тут вспомнил, что перед тем как сбежать, Корнеев уже чистил видеоголовку. «Неужели в неё опять что-то попало? Наверное, просочилась вода».
За советом Валецкий обратился к Борису:
– Слушая, моряк, что теперь будем делать? Со слепым перископом нам под землёй делать нечего.
– Да и под водой тоже, – добавил тот. – Ты прав. Нужно проверить, почему он ослеп.
– А как это сделать под водой?
Борис удивлённо посмотрёл на Валецкого:
– Так в заднем отсеке лежат два акваланга. Ты разве не видел?
– Как-то не обратил внимания, – смущённо ответил Стас. – А ты молодец! Наконец стал мыслить как настоящий «гомо сапиенс». А как им пользоваться, знаешь?
– Да, мне это знакомо. На флоте всему научат.
– А я не умею. Не приходилось им пользоваться. Так что придется идти тебе.
– Хорошо, – согласился Борис. – Только помоги мне надеть кислородный баллон.
– Ты растёшь у меня на глазах, – Валецкий искренне похвалил напарника: – Всё-таки не зря я тебя взял в партнёры. Ну, тогда ступай, разберись там. Но если что, немедленно возвращайся.
– А что может мне помешать?
– Да, действительно, катер ушел, и никакой опасности больше нет. Хотя всякое может случиться.
– Если что, стукну три раза камнем по корпусу, – пообещал Борис.
– А слышно будет?
– Ещё как! Ну, а ты в ответ поверти головкой перископа.
Они прошли в кормовой отсек и приступили к подгонке акваланга. Полностью экипировавшись, Борис вошел в шлюзовую камеру, одновременно служившая боковым входом в машину, и закрыл за собой дверь...
Как только камера наполнилась водой, Борис открыл наружную дверь и мягко ступил на илистое дно моря, чем спугнул стайку рыбёшек, бросившихся врассыпную.
Поднявшись на землеход, Борис установил, что видеоголовка была слабо прикручена и в неё попала вода. Устранив причину, он собрался, было, вернуться, как послышался шум быстро приближающегося судна. По звуку двигателя определил, что это не прогулочный катер. Судно вдруг резко остановилось и тенью нависло над землеходом.
Присмотревшись, Борис понял, что это действительно пограничный катер. Нужно было уходить. Но случилось непредвиденное – из катера прыгнули за борт два аквалангиста и стали спускаться к землеходу. Вооружёны они были морскими пистолетами-автоматами. Всё произошло так быстро и неожиданно, что вернуться в машину Борис не успел. Пришлось укрыться за кормой. Оттуда было хорошо видно, как аквалангисты расположились по обе стороны открытой двери шлюзовой камеры – путь назад, в землеход, был надёжно отрезан…
Ничем не выдавая своего присутствия, Борис стал ждать… Но ситуация ещё более усугубилась, когда с катера на кабельном тросе начал спускаться какой-то небольшой предмет. Борис догадался, что это видеокамера, заключенная в водонепроницаемый бокс. На флоте ему приходилось встречаться с таким поисковым оборудованием. Видеобокс медленно опустился со стороны бокового входа, так что засечь Бориса пограничники не могли.
Чтобы сообщить Валецкому о нависшей над ним угрозе, он поднял камень и три раза стукнул в корпус машины. В ответ из рубки чуть выставился перископ, и его видеоголовка несколько раз повернулась в разные стороны.
«Значит, Валецкий сигнал принял, – удовлетворённо подумал Борис. – Но что теперь делать мне? – тревожно пронеслось в сознании. – Сдаться? Нет, попытаюсь скрыться, ведь пограничники меня не видели…»
И он поплыл вдоль отвесного берега, выискивая удобное место для подъёма на поверхность. Но такое долго не попадалось. Наконец он оказался на мелководье и осторожно высунулся из-под воды. Подняв маску, внимательно осмотрелся, но ничего опасного, кроме видимого вдали пограничного катера, не заметил.
Незнакомый дикий пляж, на который ему предстояло выйти, был почти пуст, а несколько загорающих не обратили на него никакого внимания – мало ли тут любителей понырять в маске и ластах. Поэтому безбоязненно он сбросил кислородный баллон, снял непромокаемый комбинезон, ласты, шлем-маску и остался в своей летней одежде. Всё это он незаметно сунул под воду и придавил камнем...
* * *
В кабинете начальника земледрома раздался очередной телефонный звонок – попросили полковника Голикова.
– Товарищ полковник, говорит начальник береговой погранзаставы капитан Торчин. В сорок пятом квадрате Чёрного моря обнаружен землеход З-1. Стоит недалеко от берега на глубине двадцати метров. Мы держим его под контролем. Два пограничника в аквалангах охраняют вход в землеход. Наружная дверь открыта, но войти в землеход не можем, так как внутренняя дверь заперта. Мы спустили подводный видеобокс, так что на экране вашего видеотелефона можете сами наблюдать, что происходит под водой.
Полковник тут же включил его. Бокс с подводной видеокамерой медленно поворачивался туда-сюда, охватывая визиром весь корпус машины и даже часть моря с водорослями и рыбками, которые спокойно плавали косяками вокруг. Затем на миниатюрном дисплее мобильного телефона вырисовался знакомый силуэт угнанного землехода. Постепенно увеличиваясь, картинка становилась всё ярче и чётче.
– Попались! – радостно воскликнул Голиков. – Теперь нужно их не упустить!
Его приподнятое настроение передалось Павлову. Тот рад был вдвойне, так как произошедшее несколько сглаживало его вину.
Вновь просигналил видеотелефон – говорил тот же пограничник:
– В двухстах метрах от первого землехода появился землеход З-3. Стоит под водой недалеко от берега.
– Спасибо за оперативность, – поблагодарил Голиков пограничника и, повернувшись к Павлову, удовлетворённо сказал:
– Вот и Иван Черных подоспел, теперь будет легче следить за беглецами.
Бокс перестал вращаться, и на экране крупным планом возникло прямоугольное отверстие бокового входа в землеход, по обеим сторонам которого стояли вооруженные аквалангисты.
– Возможно, это шлюзовая камера и из неё кто-то вышел, – пояснил пограничник.
– А может, наоборот, кто-то зашёл? – предположил Голиков.
Павлов категорически возразил:
– Это полностью исключается. Иначе шлюзовая камера не была бы открыта. Видно ждут кого-то, вот землеход и стоит на месте.
– Тогда скажите, товарищ Павлов, – обратился к нему полковник, – сколько аквалангов загружено в землеход З-1?
– По реестру каждой машине положено два таких аппарата.
– Это значит, что оба угонщика могли покинуть землеход одновременно, – предположил Голиков, – и теперь там никого нет?
– Всё может быть, – высказался неуверенно Павлов.
Голиков тут же приказал пограничникам:
– Немедленно организуйте наблюдение за берегом, так как из землехода могли выйти один или два аквалангиста, и примите все необходимые меры к их задержанию. И ещё: настройте видеокамеру так, чтобы землеход был виден общим планом.
Там немедленно выполнили приказ, и теперь в сектор обзора попала часть берега и вход в шлюзовую камеру. Было видно, как один из пограничников поплыл вдоль корпуса землехода и скрылся по другую сторону машины. И вновь раздался знакомый голос:
– Товарищ полковник, второй землеход приближается к первому… Нет-нет! Он остановился и выставил перископ. Какие будут приказания?
– Этот землеход пока оставьте в покое и немедленно возьмите под наблюдение всю ближайшую прибрежную акваторию, – приказал Голиков, – чтобы не дать скрыться угонщикам. Сейчас это самое главное!
– Так, может, попугаем их, – предложил пограничник, – чтобы были покладистей.
– Как это попугаем? – удивился Голиков.
– Сбросим пару глубинных бомбочек, и пусть почувствуют, что если не сдадутся, то шутить с ними не будут.
Полковник не согласился:
– Нет! Этот землеход нам нужен целёхонький.
– Да мы не прямо в него, а где-то рядышком.
Голикову понравилось такое предложение пограничника. «Психологическое воздействие на врага тоже действенное оружие». Но прежде чем дать ответ, решил посоветоваться с Павловым. Тот искренне признался, что не знает, что ответить. Но он против всяких действий, которые превратили бы землеход в кучу металлолома – уж больно дорогая эта машина.
Тогда полковник решил взять ответственность на себя, но предупредил пограничника, что тот тоже отвечает за результаты бомбардировки, и потребовал от него гарантий.
– Не беспокойтесь, – тот заверил его, – мои бомбардиры работают с ювелирной точностью.
– Ну, хорошо, – дал согласился Голиков, – готовьтесь, но предварительно проверьте всё вокруг, чтобы не было ни души. И без моей команды не начинайте.
– Слушаюсь, товарищ полковник. Всё будет сделано в лучшем виде. Бандиты останутся «довольны» нашей работой, – пошутил начальник заставы.
Павлову ничего не оставалось, как согласиться с действиями Голикова:
– В сложившейся ситуации нам ничего не остаётся, как просто следить за тем, как будут в дальнейшем развиваться события. Но в любом случае мы не должны позволить бандитам угнать землеход за границу…
Тревожные мысли прервал телефонный звонок. Павлов поднял трубку и услышал знакомый голос Ивана Черных. Тот доложил с молодым задором:
– Товарищ Павлов, ваше задание выполнено – угнанный землеход догнали. Сейчас он стоит под водой в нескольких сотнях метров от нас. Что нам теперь делать?
Лично от себя и полковника Голикова Павлов поблагодарил экипаж З-3 за хорошую работу и передал трубку полковнику. Тот спросил:
– В вашем землеходе есть акваланги?
Получив положительный ответ, Голиков попросил Ивана Черных снабдить ими двух сотрудников службы безопасности, являющиеся членами его экипажа:
– Пусть вместе с пограничниками примут участие в обследовании ближайшего водного пространства и части суши с целью поиска и задержания аквалангистов, вышедших из землехода З-1. О принятом мною решении я немедленно сообщу пограничникам – они вам не помешают.
И наступило томительное ожидание. За короткое время аквалангисты осмотрели всю ближайшую подводную акваторию вокруг угнанного землехода, и только при выходи из воды, обнаружили на мелководье среди груды камней снаряжение для одного аквалангиста. На кислородном баллоне четко выделялась надпись «З-1».
«Значит, кто-то один покинул угнанный землеход, – сделал заключение Голиков. – Но кто: Станислав Валецкий или Борис? Вот теперь мы крепко кого-то из них напугаем».
И работа по подготовке превентивной бомбардировки во всю закипела. Машина Черных была срочно отведена подальше от угнанного землехода, а на берегу выставлено охранное оцепление. Только после такой подготовки Голиков разрешил начать операцию.
Прозвучала команда, и вводу одна за другой были сброшены две глубинные бомбы. Неожиданные взрывы повергли Валецкого в шок. Первый взрыв выбросил его из кресла. Предполагая, что это не последний взрыв, он ползком добрался до стенки и, обхватив голову руками, в страхе прижался к ней. В такие секунды он ни о чём не думал, кроме как о спасении. Даже попытался вспомнить молитву, «ну хоть какю-нибудь», но прозвучал второй ещё более сильный взрыв, который окончательно его оглушил. Так он и оставался лежать некоторое время, ни жив, ни мёртв. В голове и в ушах ещё долго что-то трещало и звенело и, стараясь избавиться от этой напасти, он стал отчаянно трясти и вертеть головой…
Водная муть вскоре рассеялась, и пограничники вновь спустили видеобокс. Акустик доложил, что внутри землехода абсолютная тишина.
«Да, видно храбрый человек сидит в землеходе, – подумал Голиков, – да и машина оказалась крепкой – легко выдержала бомбардировку...»
Звон в ушах у Валецкого постепенно стихал, и он, с трудом приподнявшись, кое-как добрался до пульта управления. Прислушался – кругом было тихо.
«Пока не начали вновь бомбить, нужно попытаться скрыться под землёй». И он запустил двигатель. Слегка покачиваясь на неровностях дна, землеход двинулся напрямую к берегу…
Пограничникам повезло: они стали свидетелями демонстрации огромной мощи подземной машины. Им было хорошо видно, как по ходу её движения стали разваливаться попадающиеся на ее пути огромные каменные глыбы и бетонные блоки строящегося пляжа. Покончив с подводным препятствием, машина уверенно выползла из-под воды и сходу, словно нож в масло, легко вошла в глинистый откос берега. Не прошло и минуты, как землеход исчез под землёй…
Вскоре к месту ухода под землю захваченного землехода подъехала машина Черных, и погоня под землёй стала вновь набирать обороты…
* * *
Ещё до взрыва Борис вышел на берег пустынного пляжа и, не заметив ничего подозрительного, стал спокойно подниматься по крутой тропинке, проложенной от берега к автобусной остановке. Но неожиданно землю тяжело тряхнуло, и один за другим раздались два мощных взрыва. Инстинктивно оглянувшись, увидел, как, недалеко от места стоянки покинутого им землехода в воздух, один за другим, поднялись два высоких столба воды. «Неужели бомбят землеход? Значит, решили уничтожить его. Жалко Валецкого – погиб ни за что... Ну и к лучшему – не будет против меня свидетеля».
Постояв немного, он пошел дальше. Впереди на тропинке стояла женщина, держа за руку маленького ребёнка. Когда он с ней поравнялся, она с испугом спросила:
– Вы не знаете, что это там взорвалось?
Борис ответил стандартно:
– Наверное, сапёры взорвали бомбу, оставшуюся от прошлой войны.
– Да, часто их ещё находят, – согласилась она.
Они разговорились, и она разрешила ему взять малыша на руки. Тот быстро освоился с чужим дядей. Стал беззаботно играть с прядью его волос и даже называть папой. Это и отвлекло от него внимание пограничного патруля, расхаживавшего вдоль дороги – первое препятствие на пути к дому было успешно преодолено.
Теперь предстояло выбрать вид транспорта, на котором можно было безопасно двигаться дальше. Самолёт и поезд сразу отпали. «Автомобили тоже будут обыскивать на всех постах». И чтобы без особых проблем миновать оцепление, он решил идти пешком по безлюдным тропинкам и лесопосадкам. И такая тактика принесла успех – к вечеру он добрался до какого-то полустанка. Несколько человек ожидали электричку, и никто не обратил на него внимания.
Порывшись в карманах, нашел несколько мелких купюр, которых хватило лишь на билет до первой станции пересадки. Войдя в вагон, стал присматриваться к пассажирам – решил найти какого-нибудь ротозея, чтобы добыть денег, так как без них ехать дальше было рискованно, да и жажда начинала мучить. А кто ищет, тот всегда найдет. И ему повезло. На какой-то промежуточной станции к нему подсел добродушный дядька. Положив под сидение, чем-то напичканную большую хозяйственную сумку, он предложил поиграть с ним в карты «на интерес». Борис согласился.
Игра шла с переменным успехом, но больше везло Борису, и это подзадоривало и дразнило его партнёра. От волнения он даже вспотел, отчего достал из сумки бутылку с водой и кружку: выпил сам и предложил своему попутчику. Борис, конечно, не отказался.
Утолив жажду, они вновь принялись за игру. Стараясь попутчика расположить к себе, Борис даже несколько раз поддался, и это сработало. Тот обрадовался своей победе и на радостях решил вместе с Борисом отметить это событие распитием домашнего вина…
На вкус напиток был «так себе» – кисловатый, но крепкий. Однако Борис тщательно хвалил его, а спутник пил много и часто. На двух мужиков закуски было всего два варёных яйца, четвертушка головки брынзы, полкруг домашней колбасы, пара огурцов да краюха хлеба. Но Борису всё это было «на руку», так как попутчик вскоре раздобрел и даже полез целоваться, «признав» в нём лучшего друга, а затем улегся на лавку и тут же уснул…
За окнами вагона показались пристанционные постройки, и электричка начала притормаживать. Соседу нужно был выходить, и Борис стал осторожно теребить его, но тот крепко спал. Тогда он потряс сильнее, и из бокового кармана расстегнувшегося пиджака вдруг высунулся кошелёк. Искушение овладеть чужыми деньгами было так велико, что Борис не устоял: достал его и раскрыл: В нём оказалась большая сумма денег. Борис взял несколько купюр – только доехать домой, а остальные вместе с кошельком быстренько сунул обратно.
«Прости, брат, они мне сейчас так нужны», – молча высказал он своё сожаление и присоединился к толпе пассажиров, двигающихся к выходу.
Уже в тамбуре он обернулся и увидел, как его попутчик приподнялся и, первое, что сделал, – ощупал место нахождения кошелька…
Покинув вагон, Борис торопливо направился к кассам вокзала – нужно было купить билет на проходящую электричку. О землеходе он старался не думать, так как главное теперь – свобода!
«Пусть то, что я натворил, останется лишь неприятным чёрным пятном в моей биографии, – мысленно оправдывал он свой поступок. – Да и кто, и в чём может обвинить меня, если даже никто не знает, кто я?»
Борис добрался домой через сутки. Мать с радостью встретила «блудного сына». Он посмотрел в её заплаканные глаза и понял, что лучше и преданнее человека для него нет никого на свете. О приезде Бориса вскоре узнала и Лидаа. При встрече она с укором спросила:
– Где ты пропал? Я тебя так ждала. Ну, посмотри мне в глаза и скажи правду, нужна я тебе?
Борис мягко обнял её и нежно прижал к себе:
– Какой же я дурак, что долго делал вид, будто ты безразлична мне, хотя ты всегда мне нравилась. Я часто думал о тебе, и вот вернулся, чтобы сказать, что люблю тебя и хочу на тебе жениться…
На следующий день он пошел к соседу и попросил, чтобы тот помог устроиться ему в депо. «Ведь там работают многие мои друзья и знакомые, и живут неплохо они, в достатке».
Однако в сознании вертелось гнетущее прошлое, не позволявшее ему полностью раскрыться психологически. Это сразу заметила Лида – сработало её безошибочное женское чутьё. Она долго не могла понять, что происходит с любимым. «Неужели какая-то женщина? Нет, когда он признался в любви, это было вполне искренне, и я сразу ему поверила. Но почему он вернулся какой-то другой? Вот и о работе забеспокоился. Может, я зря обвиняю его, всё придумываю?»
Борис был доволен, что наконец-то он дома, и теперь всё позади. Но мысли о совершенном им преступлении, не покидали его.
– Что с тобой? – не отставала она с расспросами. – Я чувствую, что тебя что-то тревожит, мучает, ты что-то скрываешь? Может, передумал жениться, так, сгоряча, не подумав, сказал тогда?..
Но ему было трудно вот так сразу признаться – боялся, что Лида разлюбит и бросит его.
– Нет-нет, – оживился Борис. – Я люблю тебя, и мне больше никто не нужен.
– Тогда объясни, пожалуйста, – настаивала она, – где ты пропадал последние несколько дней? Только не говори, что нежился ты на пляже.
При каждой встрече Борис пытался её успокоить, но это не удавалось. Лида была уверена, что ее любимый попал в какую-то неприятную историю и теперь нужно его выручать. Для выяснения причины она решила действовать, используя силу своего обаяния и твёрдого женского характера.
– Если ты не доверяешь мне, – решительно заявила она, – значит, не любишь! Ведь не зря люди придумали поговорку, что муж и жена одна сатана. Так у нас дело не пойдёт! И чтобы с тобой не случилось, только я, пусть даже пока неофициальная жена, пойму тебя и помогу. Так будь же мужчиной! Прояви свою мужскую твёрдость, и я буду только сильнее любить тебя.
– Значит, ты не бросишь меня? – оживился Борис и нежно обнял и поцеловал её. – Ведь только этого я боялся.
И он всё рассказал без утайки. Выслушав исповедь своего возлюбленного, Лида категорически заключила, что он никакой не преступник, а просто оступившийся человек со слабым характером. Но самым страшным для него стало её требование: немедленно идти в милицию. Борис согласился не сразу. Сопротивляясь, он больше думал не о себе, а о матери и о своей любимой женщине, но вскоре сдался перед «неопровержимыми» доводами и напористым характером Лиды…
* * *
Ложная бомбардировка землехода не только поколебала психологическую устойчивость Валецкого, но и в какой-то степени закалила его. Избежав самого страшного – преждевременной смерти, он ещё долго отходил от свалившегося на него кошмара. Но его ожидало другое, не менее страшное испытание – полное одиночество. Оставшись в землеходе один, он принялся ругать всё и вся на свете, как будто в этом был кто-то виноват другой, а не он сам. Хотя в чём-то он и был прав. «Если землеход не взорвали, значит, они решили просто попугать меня. Я раскусил вас: вы никогда не отважитесь потерять такую дорогую машину, а будете биться за неё до последнего».
И такой вывод подхлестнул его решимость идти до конца. Но вот, до какого? «Конечно, меня обязательно догонят, но силой захватить не смогут. Но я могу и подождать: просто отсидеться в машине. Обязательно нужно получить своё. Ведь на одну зарплату сильно не разбогатеешь, а миллионы на земле не валяются: их либо воруют, либо «зарабатывают» нечестным способом. В этом вопросе у нас полная «демократия»: кто больше «нахапал», тот и «пан». Тут уж кто как может. Вот и вся философия. А чем я хуже других?
Безостановочно двигаясь к цели, Валецкий продолжал ругать себя за то, что рассказал Корнееву и Борису конечную цель своего «путешествия», и какая-то непонятная злость стала одолевать его. Горечи и раздражения добавляло и то, что кто-то постоянно висит у него на «хвосте». При воспоминании о Борисе возникла мысль, что тот может стать главным свидетелем его обвинения. «Ведь он прекрасно знает, как готовилась операция по захвату землехода». Но утешало лишь то, что нужно сначала поймать его. И сколько бы он не отгонял тревожные мысли, они возникали всё вновь и вновь…
«Да, тяжело находиться одному в этом движущемся «саркофаге». Наверное, в таких ситуациях и сходят с ума от неизвестности, порождающей страх. Преследователи знают, что я еду на юг, в сторону государственной границы с Азербайджаном, но более точного адреса Борису я не назвал, – продолжал успокаивать себя Валецкий. – А как всё хорошо начиналось! Ну, хватит мне возмущаться: значит, такова судьба. Остаётся лишь уповать на Бога и на счастливый конец этой драмы…»
Размышления Валецкого прервала неожиданно увеличившаяся скорость землехода. На экране геолокатора опять появились признаки приближения большой воды, и тогда он остановил машину и поднял перископ. По яркому отблеску солнца понял, что нужно срочно менять курс. Он не знал, что курс изменил Борис, после последней совместной пьянки. Подправив его направление, он пустил землеход строго на юго-восток, что теперь соответствовало ранее намеченному направлению.
«Может, скоро всё это кончится, и я получу свои деньги? Вот тогда меня только и видели… Жалко, конечно, что нет Бориса – он приготовил бы что-нибудь пожевать. Видно, у него талант к кулинарии. Но ничего не поделаешь, нужно перетерпеть».
Поручив управление автомату, он отхлебнул пару глотков водки и поудобней устроился в кресле – решил немного передохнуть и забыться...
* * *
Прошло несколько суток. Землеход З-1 двигался безостановочно и вскоре достиг Самурского горного массива, расположенного на юге Дагестана. А так как граница с Азербайджаном была уже очень близка, то вопрос недопущения увода землехода на территорию сопредельного исламского государства, встал перед Голиковым особенно остро.
Над ним теперь день и ночь работала специальная штабная команда из опытных офицеров службы безопасности. Главным предметом, который всегда присутствовал во время их разговора, была географическая карта всего кавказского района. На ней красным карандашом был нанесен весь маршрут, уже пройденный угнанным землеходом.
– Валецкого нужно остановить любыми средствами, – строго предупредил их Голиков, – даже если для этого кому-то из нас потребуется лечь под землеход! Так что все усиленно думайте.
Павлов тоже был членом этой команды. Но за делами посещал её редко. А когда появился, то Голиков встретил его вопросом:
– Что вы можете предложить для перехвата угнанного землехода?
Но тот колебался с ответом.
– Я понимаю, – продолжил Голиков, – что эта задача для всех нас сложная. Но вам, как техническому специалисту, должно быть виднее, как поступить.
Не отрывая взгляда от карты, тот с грустью сказал:
– К большому сожалению, а может быть и к счастью, прочность металлической оболочки землехода такова, что вывести его из строя будет трудно даже мощным направленным взрывом. Здесь может помочь только лишение возможности его хода.
– То есть, вы предлагаете подорвать гусеницу? Я правильно понимаю? – уточнил полковник.
– Совершенно верно, – подтвердил Павлов. – Другого выхода я не вижу. Но как поставить мину впереди движущегося землехода, да ещё под землёй, для меня загадка.
Они ещё долго искали ответ на этот вопрос, Но так ничего не придумали. Нужно было как-то встряхнуться, и полковник направился, было, в приёмную, чтобы заказать кофе, но неожиданно в дверях столкнулся с секретаршей, направлявшейся в кабинет. Оба инстинктивно отшатнулись, и это вдруг натолкнуло его на ту, казалось, спасительную мысль, которую Голиков так упорно искал.
– Кажется, я догадался, как мы остановим Валецкого! – радостно воскликнул он. – Теперь он от нас не уйдёт!
К такому опрометчивому заявлению Павлов отнёсся скептически:
– Ну и что ты придумал?
На радостях Голиков повёл себя как ребёнок. Довольно потирая руки и загадочно улыбаясь, он стал подзадоривать всех присутствующих:
– Я всегда считал, что спасительная мысль приходит неожиданно, когда её совсем не ждёшь. Наверное, в этом и проявляется какая-то мистическая связь событий.
– Ну, не тяни, говори скорее! – не выдержал Павлов. – Чем ты хочешь нас удивить?
Вместо ответа Голиков вопросительно посмотрел на него и спросил:
– Как скоро мы сможем перебазировать землеход З-2 к месту нахождения двух других землеходов?
– А зачем? Бандиты и так находятся под контролем Черных. Или ты предлагаешь заменить его землеход на землеход З-2? И что мы от этого выиграем? – высказал сомнение Павлов. – Что-то я твою мысль не совсем понимаю.
– Шило на мыло менять не будем, – наконец прорвало Голикова. – Угнанный землеход мы зажмем двумя другими машинами, где бы он ни находился: под землёй или на поверхности, и тогда Валецкому ничего не останется, как сдаться.
– Подожди, подожди! Дай разобраться – остановил его Павлов. – Значит, сзади будет Черных, это понятно, а спереди как же? Для этого нужно заранее знать, в каком месте будет находиться угнанный землеход и в каком направлении двигаться.
Как-то сразу Голиков потускнел:
– Кажется, я не прав, погорячился немного и не учёл, что опасно подставляться под лучи рыхлителя землехода.
– Отчего же, – возразил Павлов. – Рыхлитель настроен только на разрушение горных пород. А на металл он не действует.
– Ну, тогда всё в порядке, – полковник заметно ободрился. – Теперь вашим специалистам придётся точнее вычислить траекторию движения угнанного землехода под землёй. Думаю, что для них это не так уж и будет сложно.
– Замечательно! – восхищённо воскликнул Павлов. – Я сейчас же перенацелю автоплатформу с землеходом З-2 на координаты землехода Черных.
– И срочно вызывай Андрея Слепцова, – добавил Голиков, – в помощь Корнееву.
– Правильная подсказка, – одобрил Павлов. – Но Корнеева я оставлю пока в Землегорске – нельзя лишний раз рисковать интеллектуальным умом.
– Ну, тогда и Рябинину отпусти. Пусть отдыхают вместе и готовятся к свадьбе. Ведь жизнь продолжается.
– Я тоже об этом подумал, но не знал, как ты к этому отнесёшься. А Иван и Андрей прекрасно сами справятся с этим заданием…
* * *
Каждый телефонный звонок в кабинете начальника полигона теперь был особенно важным, так как события по поимке бандитов стали разворачиваться так непредсказуемо быстро, что оба руководителя операции хватали телефонную трубку наперегонки. На этот раз свою ловкость продемонстрировал Голиков. Во время очередного разговора на его лице стала медленно расплываться улыбка. Положив трубку, он с хитрецой посмотрел на Павлова и радостно произнёс:
– Йес!
Начальник полигона не мог понять, что так развеселило полковника, но на всякий случай спросил:
– Что, поймали угонщиков землехода?
– Да! – радостно отозвался Голиков и уточнил: – Но пока только одного из них. Сказали, что в милицию соседней области явился с повинной молодой человек, а вернее, жена привела, и тот сообщил, что участвовал в похищении землехода. Там сразу поняли, о чём идёт речь, и тут же связались с нашими работниками, а те срочно отправили задержанного к нам на вертолете. Скоро будет здесь.
– Такого «гостя» нужно хорошо встретить, – удовлетворённо произнёс Павлов. – Он обладает ценной информацией и может прояснить многое…
Ожидаемый вертолёт приземлился прямо на земледроме. Из него вышли Борис в наручниках, два офицера службы безопасности и Лида.
Из беседы с Борисом выяснилось, что в завязавшейся большой криминальной игре замешан известный террорист Шавиль Бакаев. Но, учитывая, что Борис «добровольно» явился с повинной, а также его искреннее раскаивание и отсутствие серьёзного состава преступления, он был отпущен домой под подписку о невыезде. Конечно, радости Лиды и Бориса не было предела…
Досконально изучив рабочую характеристику и жизненный путь Валецкого, полковник Голиков понял, что это хитрый и изворотливый враг, и он может ещё себя показать. Поэтому стал готовить своих подчинённых к продолжению нелёгкой борьбы, тем более что на кон были поставлены не только большие деньги, но и, возможно, чьи-то жизни.
Предварительно взвесив все за и против, Голиков запретил выгружать землеход З-2 с автоплатформы до его особого распоряжения.
– Нужно опередить захваченный землеход и стать на его пути, – пояснил он.
Но где и как это сделать никому пока было неясно. Так же приказал начать, опережающий по ходу движения землехода З-1, поиск подозрительных лиц, возможно, связанных с его похищением. «Ведь кто-то же должен встретить Валецкого на поверхности и расплатиться с ним».
Вскоре Черных сообщил, что угнанный землеход остановился и передал его точные координаты. Осмотрев местность с помощью перископа, он увидел перед собой холмистое плоскогорье. Сверившись с картой, Иван понял, что оба землехода пока ещё находятся на территории Дагестана в непосредственной близости от южной государственной границы с Азербайджаном и, как предупредил его Голиков, теперь возможен выход землехода З-1 на поверхность для непосредственного контакта с заказчиком. «Но где? В каком месте? На чьей территории: российской или азербайджанской?
Такая неизвестность мучила больше всего. Ведь если землеход окажется на чужой территории, то вопрос о его задержании может вырасти до межгосударственного конфликта между двумя соседними государствами. Стараясь не допустить развития события по такому сценарию, российское правительство решило действовать на опережение, подключив к решению этого вопроса Министерство иностранных дел. В Азербайджане к этому случаю отнеслись с большим пониманием, так как своими криминальными действиями Бакаев успел наследить и в этой стране…
Полученная информация несколько прояснила сложившуюся ситуацию, и Голиков попросил Ивана Черных, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не оставлял без внимания захваченный землеход и чаще докладывал о складывающейся обстановке, а особенно, если преследуемый землеход выйдет на поверхность. Предупредил, что на помощь ему направлен землеход З-3 под управлением его друга Андрея Слепцова. Черных этому обрадовался и сказал, что вдвоем они сделают всё, чтобы землеход З-1 не ушел за границу.
– Ну и молодцы, – похвально отозвался Голиков. – Это ваша основная задача. Нельзя допустить, чтобы землеход З-1 прорвался на сопредельную территорию. А мои ребята постараются задержать каждого, кто попытается приблизиться к угнанной машине.
Для прослеживания маршрута её движения под землёй Павлов предложил использовать передвижной поверхностный геолокатор. На вертолёте тот был немедленно переброшен к месту поиска. Теперь события развернулись в строго очерченном районе, и полковник Голиков вместе с офицерами своего штаба срочно вылетели туда, а Павлов остался на земледроме для координации дальнейших действий. Одновременно в район поиска были отправлены спецназовцы и специальные армейские группы с приказом: задерживать и проверять всех, кто появится в зоне развернувшейся операции…
* * *
Вскоре автоплатформа с землеходом З-2 достигла южных отрогов Самурского хребта и вплотную приблизилась к месту нахождения под землёй двух других землеходов. Намеченный Бакаевым конечный пункт маршрута угнанной машины был уже близок…
Почти всю дорогу Валецкий бодрствовал, так как сон не приходил, а лишь иногда наплывало короткое забытьё. Он почти не управлял землеходом, с этим прекрасно справлялся автомат, подчиняясь специальной компьютерной программе.
Теперь его тревожили лишь две основные проблемы: удастся ли доехать до места назначения без приключений, и отдадут ли ему обещанные миллионы? Но и мысль о том, что его могут обвести, как лоха, он тоже не сбрасывал со счетов. Вот тогда и могут пригодиться автомата Калашникова, принадлежавший убитому бандитами охраннику Гордееву, и пара магазинов с патронами к нему. «Просто так я не сдамся! Не на того напали!»
Он был доволен тем, что не назвал Борису конкретный пункт доставки угнанного землехода. А находился он на участке, расположенном посредине излучины реки Самур, по которой на протяжении нескольких километров проходит граница между Азербайджаном и Российской Федерацией. Намеченная зона предполагаемого появления землехода, если смотреть с дагестанской стороны, находилась в тридцати пяти километрах к северо-востоку от величественной горы Базардюзю, заснеженная вершина которой уходила ввысь на четыре с половиной километра. Координаты пика её и служили первым ориентиром.
Именно в этом безлюдном месте Бакаев и решил организовать встречу угнанного землехода. Здесь издавна были вырыты бункеры, которыми часто пользовались различные нарушители границы – от нелегалов до контрабандистов. В них и расположилась хорошо вооруженная группа Шавиля Бакаева. От нечего делать его головорезы дружно покуривали марихуану, забывая про Аллаха в периоды одурманивания наркотиком. Это размягчало сознание и влекло на воспоминания былых похождений. Особенно живо обсуждались две последние вылазки, связанные с захватом вертолёта и нападением на земледром. Каждый участник этих бандитских акций получил по сто тысяч долларов задатка, и теперь эйфория успеха довлела над их мыслями. Периодически все хором восхваляли Аллаха и бесстыдно просили у него помощи в успешном завершении по сути бандитской операции…
Конечно, надо отдать должное Бакаеву – обе его предыдущие террористические акции: захват вертолёта и землехода З-1 были проведены «блестяще» – только двое убитых. Ну, как тут не похвалить себя и Аллаха. Но конечная цель этой бредовой вакханалии всё ещё не была достигнута, так как прошло уже более суток после условленного срока прибытия землехода, а он всё не появлялся. И было неизвестно, где он находится: под землёй или где-то вышел на поверхность, и как долго его еще ждать, а самое главное, сможет ли эта «божественная» машина пересечь границу, пройдя несколько сотен километров целой и невредимой, да так, чтобы не потеряла товарный вид? Вот поэтому они и находятся здесь, готовые дать бой каждому, кто захочет посягнуть на их добычу.
А такие попытки были вполне возможны и даже вполне вероятны. Ведь за последние десятилетия на территории южных и восточных стран Азии расплодились, как грибы после дождя, многочисленные террористические организации мусульманского толка. И каждая из них претендует на руководящую роль не только в своём регионе, а и за его пределами. Но главной целью вооруженных бандитов, прежде всего, был удачный криминальный бизнес самой высокой пробы…
Подобные мысли ни на минуту не покидали Шавиля Бакаева. Ведь продажа на мировом рынке такой уникальной машины, как землеход, сулила прибыль в несколько сот миллионов долларов, а может, и значительно больше. Так что деньги, потраченные на вербовку Стаса и Бориса, а также на захват вертолёта и землехода, из общей суммы дохода лишь капля в море. Так что все затраты могут окупиться с лихвой, и уже потом во всю мощь можно развернуть террористическую деятельность по всему миру, если другого «развлечения» не найдётся. А оправдаться всегда можно… защитой веры. Только нуждается ли в защите сама вера, если она праведная? И нужны ли ей защитники, обильно смоченные кровью обманутых и невинных людей?..
* * *
Приближаясь к государственной границе с Азербайджаном, Валецкий не спешил поднимать перископ, чтобы случайно не засекли его. Доверяя полностью автомату управления, он с нетерпением ждал от него сигнала, что землеход прибыл в конечную точку своего маршрута: ведь там его ждёт ещё один миллион долларов, а может быть, и больше…
Но чем меньше оставалось пути до намеченной цели, тем большее беспокойство одолевало его. В сознании непрерывно прокручивались различные варианты возможного окончания его путешествия: от чрезмерно позитивного, с вручением цветов, до крайне пессимистического – подлым убийством. Возникали и варианты его ответных действий: сдача властям с повинной, вооруженное сопротивление, убийство Бакаева и увод землехода за границу или в какой-либо тихий район Дагестана, а оттуда – домой или ещё куда…
Какой из всех вариантов может оказаться реальным? И, чтобы не ошибиться в выборе дальнейших действий, ему позарез нужна была достоверная информация о ситуации на поверхности. Но как её получить? В этом тоже была проблема. Стремясь избавиться от неё, он решил выехать на поверхность, осмотреться и по координатам вершины горы Базардюзю установить своё истинное местонахождение.
Всё это быстро он и проделал. Оказалось, что до границы осталось около десяти километров. «Значит, я ещё на территории Дагестана». Но определить расстояние до границы – это только полдела, так как требовалось ещё уточнить направление движения – иначе можно и не попасть в точку встречи с Бакаевым и оказаться далеко в стороне от неё. Рассматривая окружающую местность, он ничего подозрительного не заметил, но в сознании непрерывно билась одна и та же беспокойная мысль:
«Куда же потом податься? На азербайджанской территории меня ждёт Бакаев и обещанное дополнительное вознаграждение, а на дагестанской – возможно, суд и тюрьма, если не удастся скрыться. А может, рвануть в Турцию или в Иран?»
Нырнув вновь под землю, он направил землеход строго по намеченному маршруту. Но тяжелые минуты размышлений не давали ему покоя, и он всё чаще стал прикладываться к водочной бутылке, отпивая один-два глотка. Из закусок остались лишь ненавистные консервы и другие надоевшие суррогаты. Закусывал он не часто, что ещё более пьянило его и, как он сам определил, «разжижало мозги».
«Поднимусь на поверхность только в том случае, если буду полностью уверен, что оторвался от преследователей, – уговаривал он себя. – Ну а если обнаружат, то снова уйду под землю, и пусть попробуют меня поймать. Ведь у меня уже есть миллион, да ещё наличными остались двести тысяч Бориса. Если ими распорядиться по-умному, то для нормальной жизни этих денег хватит надолго. Жаль только, что я сразу не решился на это, а согласился на похищение землехода»…
И вопреки всем предыдущим своим рассуждениям, даже неожиданно для самого себя, он решил выехать на поверхность и незаметно скрыться. А чтобы укрепиться в своём решении он поднял перископ и ещё раз внимательно осмотрел окружающую местность. Картина была радужная: ничто не предвещало опасности. «Значит, судьба благоволит мне». И он пустил землеход на подъём. Жадно «разрушая» породу впереди себя, машина вырвалась на поверхность и, клюнув носом, грузно опустилась на траки всеми двадцатью катками гусеничного хода…
Застопорив двигатель, Валецкий неторопливо покинул кресло и, слегка покачиваясь, направился на корму, к боковому люку. По пути в стеновом шкафу взял автомат и два магазина с патронами. Щелкнул затвором, и раздавшийся своеобразный звук взведённого оружия придал уверенности. Но когда попытался открыть дверь шлюзовой камеры, то это ему не удалось – образовалась лишь небольшая щель, сквозь которую были видны комья спрессованной земли. «Откуда она здесь?» И тут же вспомнил, что в порыве панического бегства от пограничников – после выхода Бориса в море, – он не успел или забыл закрыть наружную дверь. «Но что же случилось с напарником? Почему он не вернулся в землеход?»
Открыть боковой люк ему не удалось, и он решил воспользоваться аварийным выходом, расположенным в носовой части машины. Узкая дверь тут же открылась, и он осторожно протиснулся наружу. Перед ним раскрылась обширная поляна, поросшая кустарником и невысокими деревьями. И лишь в некотором отдалении виднелись деревья повыше, за которыми просматривались отроги далёких гор.
Измученный долгим сидением, Валецкий с наслаждением подставил размякшее тело под освежающие струи горного ветерка и с удовольствием прошелся по травянистой поляне. Это немного успокоило его, тем более что вокруг не было видно ни одной живой души. «Кажется, меня тут никто не ждёт».
Примерно наметив то направление, куда, как показалось ему, нужно двигаться, он перебросил автомат за спину и бодро зашагал в неизвестность…
Но он не успел пройти даже более сотни метров, как из дальнего леса вышла группа вооруженных людей в камуфляжной форме. Они двигались гуськом, и, казалось, не замечали ни землеход, ни его. И это не сразу насторожило Валецкого.
«Кто они: пограничники или люди Бакаева? – пытался угадать он, разглядывая военных. – Хотя и те, и другие теперь для меня враги».
Неожиданно военные развернулись в цепь и, вскинув автоматы на изготовку, быстрым шагом пошли прямо на него... Валецкого охватил неподдельный страх и ужас, и он попятился назад, а затем бросился бежать, но споткнулся и упал. Торопливо поднявшись, ещё быстрее помчался назад, к землеходу. И тогда вокруг засвистели пули, однако ни одна из них не задела его, а лишь посыпались сбитые ветки с ближайших кустов и деревьев. И он догадался, что его хотят взять живым…
«Не-е-т, в плен я не сдамся»! – забилась тревожная мысль.
Упрямство и ненависть ко всему на свете пересилило разум и, резко развернувшись, он стал поливать приближающиеся фигуры огнем из автомата. Те прекратили стрельбу и прижались к земле. «Что, не понравилось?!» Валецкий опять побежал, и пули вновь засвистели вокруг. Ударяясь о корпус машины, они порождали яркие вспышки, что ещё больше увеличивало панический страх. Но Валецкий всё же взял себя в руки. И перед тем как юркнуть в аварийный люк, он на миг оглянулся и со злостью послал в сторону приближающегося противника ещё одну длинную очередь. Но это уже было актом полного отчаяния. Не обращая никакого внимания на визжащие вокруг пули, он стрелял и стрелял до тех пор, пока не опустел и второй магазин с патронами, и только теперь дошло до его сознания, что нужно скорее укрыться в машине…
Именно когда он торопливо протискивался в аварийный люк, шальная пуля вонзилась ему в бедро. Однако в горячке бегства Валецкий заметил это не сразу. Лишь завалившись в кресло, с удивлением обнаружил, что нога вся в крови. И только теперь до него дошло, что он ранен, и что его же могли убить. Страх с новой силой охватил его. Торопливо перевязав рану, найденным в аптечке медицинским жгутом, Валецкий принялся лихорадочно рассуждать:
«К сожалению скрыться мне не удалось! Видно сама судьба толкает меня в «жаркие» объятия Бакаева...»
Несколько поостыв, он стал размышлять более трезво:
«Кто же напал на меня? Может, это какая-то конкурирующая с Бакаевым «криминальная фирма», которая дозналась про землеход и решила захватить его? А что если это люди самого Бакаева?»
Приподняв перископ, он стал внимательно рассматривать результаты своей «прогулки». Напавших было пятеро. Двое уносили на руках третьего, а ещё двое, поддерживая друг друга, видимо раненные, неспешно ковыляли к ближайшему лесу. Это была его первая встреча со смертью и первая победа над ней. Но всё это не очень радовало, так как означало, что подобные «непредвиденные» ситуации теперь могут происходить чаще, пока я не уйду за границу…
И Валецкому захотелось быстрее нырнуть под землю, но на ровной местности он этого сделать не мог, так как землеходу был нужен хотя бы небольшой, но крутой склон горы, чтобы врезаться в него как кроту. Но такового вблизи не просматривалось, и только вдали, на предгорье, обозначались крутые обрывы невысоких гор, до которых ещё нужно было добраться…
«Да, ситуация сложилась опасная, – пытался он разобраться в ней. – Что же делать? Сдаться или двигаться к пригоркам по поверхности? После того, что я натворил, будет ли это правильным?»
Он не хотел ошибиться и решил сообщить Бакаеву о своём местонахождении и попросить у того совета. Быстро настроив рацию, он открытым текстом доложил, что находится в нескольких километрах от условленного места встречи, и что уйти под землю не может, а поэтому будет двигаться к пригоркам по земле. Тот одобрил план его действий и, как всегда, вежливо поинтересовался:
– Станислав Евгеньевич, а что это была за стрельба в твоей стороне?
На что Валецкий обрадованно сообщил:
– Если вы не знаете, чьи это были люди, значит, нападение совершили российские пограничники…
* * *
Разговор Валецкого с Бакаевым был перехвачен радистами полковника Голикова. Теперь о сложившейся ситуации знали обе противоборствующие стороны, и каждая из них наметила пути и методы противодействия друг другу.
Получив добро от Бакаева, Валецкий резко развернул машину и без оглядки, на полной скорости помчался к дальним пригоркам. «Скорее туда! Только там можно «нырнуть» под землю! Только там моё спасение!»
В нервном порыве он не сразу заметил, как в том месте, где только что стоял его землеход, из-под земли вылез землеход З-3, которым управлял Иван Черных. Но Валецкого теперь не интересовало, что там творится у него позади. Ведь впереди открылось огромное свободное пространство. «Кто может мне помешать? Главное – быстрее вперёд!».
Но, как часто случается в нашей жизни, вдруг появляется «нечто», что переворачивает с ног на голову все твои устремления и надежды, и тогда начинаешь верить в судьбу, в Бога и в какие-то потусторонние силы. И это «нечто» явилось в виде выехавшей из-за дальнего пригорка подземной машины, которой управлял Андрей Слепцов. Его землеход только что спустился с автоплатформы и на большой скорости неумолимо приближался к землеходу Валецкого. А сзади, почти по пятам, двигался землеход Ивана Черных. «Ловушка!» Казалось, вот-вот они зажмут землеход противника и тому ничего не останется, как сдаться на милость победителям…
«Не на того напали!» – процедил сквозь зубы Валецкий, разворачивая землеход в сторону от прямого маршрута – решил объехать машину Андрея.
Но тот удачным манёвром успел поставить свою машину поперёк хода угнанного землехода, и Валецкому ничего не оставалось, как остановиться. Казалось, всё, «мышеловка» захлопнулась – дорога к скальным пригоркам закрыта.
Разгорячённый погоней, Стас торопливо повертел головкой перископа и сзади своего землехода заметил образовавшееся свободное пространство. Это был шанс, и он решил изменить тактику. «К пригорку прямиком мне не прорваться. Зато путь на юг, к границе свободен! Ведь она где-то тут, совсем рядом, меня же там ждут и помогут!» И он решил двигаться к ней напрямик, по земле. Но прежде открытым текстом послал в эфир слова полные отчаяния и призыва о помощи:
«Шавилю Бакаеву! Нахожусь на поверхности в двух километрах от развилки государственной границы и реки Самур. За мной погоня. Пытаюсь прорваться к вам. Помогите!»
Текст этого послания Иван и Андрей не знали, и когда Валецкий развернул свой землеход носом к государственной границе, этот ход противника для них явился полной неожиданностью. Так землеходы Черных и Слепцова оказались сбоку, а перед Валецким открылся свободный путь к границе. Воспользовавшись этой возможностью, он на огромной скорости мгновенно рванулся вперёд, чем сразу оставил позади оба землехода опытных асов подземных глубин, прозевавших нестандартный ход своего противника…
И тогда между тремя землеходами началось настоящее «спортивное» соревнование: кто быстрее достигнет границы. Каждым руководил азарт престижа: для Стаса – уйти от законного возмездия и получить ещё один-два миллиона, а для преследователей – исправить допущенную оплошность…
Стремясь догнать землеход Валецкого, Слепцов не стал двигаться по бездорожью, как это сделал Черных, а взял немного левее к укатанной сельской дороге и развил на своей машине значительно большую скорость, чем машина Валецкого. Вначале землеход Андрея немного отставал, но принятая им тактика оказалась правильной, и вскоре его машина поравнялась с убегающим землеходом. Некоторое время они так и двигались параллельными курсами на небольшом расстоянии друг от друга. Однако постепенно машина Андрея стала выходить вперёд...
И вновь наступил критический момент – граница почти рядом, а противник бешено рвётся вперёд и вот-вот покинет российскую территорию. Это очень задело самолюбие Андрея. Стремясь отрезать путь к границе, он решительно бросил свою машину наперерез убегающему землеходу. Но Валецкий опять ловко увернулся – «нашла коса на камень»…
В начавшемся негласном соревновании «кто кого перехитрит» победу всё чаще стал одерживать Слепцов. Куда бы Валецкий ни направлял свой землеход, как бы не ловчил, при всём своём старании он никак не мог прорвать подвижный железный заслон, постоянно выстраиваемый перед ним Андреем Слепцовым. Это очень дразнило и злило Валецкого. К тому же стала ныть рана на бедре.
Вскоре подоспел и Иван Черных. В самом узком месте они выстроили свои машины в одну линию поперёк движения землехода Валецкого, чем полностью перекрыли тому дорогу к границе. И тогда Валецкий решился на отчаянный шаг: подал свой землеход глубоко назад, а затем, наращивая скорость, предпринял «психическую» атаку на машины, стаявшие у него на пути…
Но нельзя было допустить жесткого механического столкновения корпусов чрезвычайно дорогих машин, и Андрей решил перехитрить своего противника неожиданным ходом.
– Делай как я! – крикнул он в микрофон своему напарнику, быстро разворачивая свой землеход носом к границе, как бы приглашая противника воспользоваться образовавшейся брешью. Черных догадался, что задумал Андрей и тотчас совершил такой же манёвр.
Валецкий «клюнул» на такую приманку.
«Ага, струсили! – торжествовал он. – Нервы не выдержали?!»
И у него появилась уверенность, что он уже победитель и без оглядки помчался в созданную ребятами западню. Ему казалось, что «психическая» атака уже удалась. Но когда его землеход проезжал мимо, подставив оба борта машины, Слепцов и Черных одновременно с двух сторон намертво зажали его машину. От жесткого столкновения вокруг на многие километры разнёсся ужасный металлический грохот.
Этого было достаточно, чтобы все три землехода застыли в неподвижности. Так плачевно для Валецкого закончилась эта дуэль – заграницы теперь ему не видать. Но оставалось ещё неизвестным, как резкое сближение землеходов отразилось на их водителях, а особенно на Андрее Слепцове, который не отвечал ни на какие запросы...
* * *
Услышав металлический грохот столкнувшихся землеходов, Бакаев встревожился. «Не связано ли это с похищенным землеходом?» И тогда прощай всё, чем он жил и на что надеялся. В горячке, не зная что случилось с его товаром – угнанным землеходом, он немедленно поднял свой отряд и, очертя голову, двинулся на север к границе с Дагестаном.
Его манёвр был замечен пограничниками, о чём полковник Голиков был тут же поставлен в известность. Чувствуя, что Бакаев может не выдержать такого страшного удара по его криминальному замыслу и сгоряча атаковать погранзаставу, он срочно направил в помощь пограничникам милицейскую группу. Но не всё получилось так, как хотелось.
В этой, казалось, беспроигрышной для Голикова ситуации Бакаев не потерял самообладание и нашел нестандартное решение проблемы перехода его группы через границу… Хитрый кавказец не пошел на встречный бой с пограничниками, а решил отвлечь их внимание от своих главных сил. Для этого к погранзаставе были отправлены двое бандитов, которые обстреляли главное здание заставы и тут же скрылись. Это помогло Бакаеву, не вступая своими главными силами в открытый бой, обойти погранзаставу, легко преодолеть пограничную полосу и быстро и без потерь продвинуться вглубь российской территории...
Удачный манёвр позволил бандитам первыми достичь места скопления трёх землеходов. Укрывшись под корпусами подземных машин, они одиночными выстрелами из длинноствольных автоматов стали сдерживать спецназовцев на безопасном от себя расстоянии.
Такая, казалось бы, простая операция по ликвидации нарушителей границы приняла опасный оборот – появились убитые и раненые.
Вскоре выяснилось, что бандитов было намного больше, чем пограничников и спецназовцев вместе взятых. Кроме того, чувствовалась хорошая военная подготовка участников нападения, а их командир Шавиль Бакаев показал свои отличные командирские качества, да только воевал он не на праведной стороне.
Ведь было же ясно, что ему не дадут выйти победителем из этой авантюры. Уж больно мощный у него противник – чуть ли не вся Россия с её могучей техникой уничтожения…
Бандиты были окружены, но не побеждены. И когда неожиданно «ожила» рация Бакаева, настроенная на волну землехода З-1 и громко прозвучал вызов, он нервно приложил трубку к уху и услышал знакомый голос Валецкого:
– Очистите боковой люк от земли, – несколько раз тихо болезненно повторил тот.
Бакаев тут же направил двух людей на очистку люка, а чтобы обезопасить их, приказал другим вести прицельный огонь одиночными выстрелами по спецназовцам. Те укрылись за ближайшими камнями и ответный огонь не открывали. Как только тамбур был очищен от налипшей земли, бандиты тут же отодвинули дверь и несколько человек во главе с Бакаевым проникли внутрь землехода. Валецкий лежал на полу у пульта управления. От раны на бедре он потерял много крови, был бледен и с трудом мог говорить…
Так спецназовцы, поздно открыв губительный огонь по бандитам, лежащим под землеходами, прозевали очередной удачный ход Бакаева. Произошедшая пулевая дуэль между милиционерами и остатками его группы привела бандитов к их полному уничтожению. Но серьёзные потери были и у другой стороны…
И только теперь появилась возможность вплотную заняться землеходом З-2 – в нем по-прежнему не отвечал на запросы Андрей Слепцов. Именно на его машину пришелся основной удар при сближении трёх землеходов. Ведущий каток правой гусеницы его машины намертво прижал ходовую часть угнанного землехода, отчего тот не мог сдвинуться с места. А с противоположного борта вплотную к нему стоял землеход Ивана Черных. Во время столкновения он отделался лёгким испугом, но тоже не мог покинуть свою машину, чтобы не попасть под пули бандитов… Вот поэтому в первую очередь Голиков решил заняться Слепцовым.
«Да и бандиты пусть подождут, – рассуждал он. – Они сами загнали себя в клетку, из которой у них есть только два выхода: сдаться в плен или уйти на тот свет. Но главное сейчас – выяснить, что случилось с Андреем? Почему он молчит? Возможно, он тяжело ранен и ему нужна срочная медицинская помощь».
О худшем никто даже не думал. Однако ключей от входного люка землехода З-2 ни у кого не было, а запасные находились за несколько сотен километров в сейфе кабинета Павлова. И вопрос как помочь Андрею? – повис в воздухе...
Тогда Рыбаков предложил позвонить Андрею Слепцову по мобильному телефону, но ни у кого его номера не оказалось. Да и не все сразу поняли что тот придумал.
– Ничего, сейчас позвоню Павлову, – заявил Голиков. – У него должен быть номер.
Павлов тут же откликнулся. Номер действительно у него был.
– Срочно позвони Андрею Слепцову, – спокойно попросил полковник.
– А что случилось? – с тревогой откликнулся Павлов. – Что я должен у него спросить?
– Да молчит он. Видимо, находится без сознания. А у нас от землехода ключей нет. Может, твой звонок заставит его очнуться?
– Да, я понял. Уже пошли звонки вызова.
И вдруг Павлов услышал знакомый голос Андрея. Тот едва слышно спросил:
– Кто это?
– Андрюша, это я, Павлов. Ты сможешь открыть боковую дверь?
– Сейчас, – послышался невнятный ответ.
Слепцов с трудом добрался до двери и машинально сунул ключ в замочную скважину. И та открылась... Пошатываясь, Андрей едва стоял на ногах в проёме двери. На лбу красовалась большая гематома. Голиков первым бросился к нему и подхватил его на руки...
Немного придя в себя, Андрей вернулся к пульту управления и приник к экрану наружного обзора. Голиков остановил его и по-отцовски сказал:
– Не беспокойся, сынок. Ты всё сделал правильно, поступил как герой. А Валецкий теперь не уйдёт: он блокирован в землеходе вместе с остатками его банды...
Слепцова тут же посадили в вертолёт и отправили в госпиталь. Только теперь Голиков разрешил Ивану Черных покинуть землеход, но на всякий случай оставил его при себе.
Узнав, что Андрей лежит в госпитале, Ликтория немедленно примчалась в Землегорск. Она подолгу сидела у его постели, что помогло ему быстро пойти на поправку. В один из дней его навестили полковник Голиков и начальник полигона Павлов. Они передали Слепцову пожелание Президента Российской Федерации скорейшего выздоровления…
* * *
Проникнув внутрь угнанного землехода, бандиты превратили себя из нападавших в «добровольных» заложников. Для них он теперь стал настоящей бронированной крепостью. Там им было вполне безопасно и даже комфортно.
«Взорвать землеход вместе с нами и потерять такую дорогую машину русские не отважатся, – рассуждал Бакаев. – Значит, с ними можно сторговаться. Но что можно выторговать?»
Он постоянно задавал себе эти вопросы и усиленно перебирал в мыслях один вариант ответа за другим. В том, что он выберет самое оптимальное решение, сомнений у него не было, но что-то всё же тревожило. «Может, я переоценил свой ход, когда приказал своим людям двинуться к землеходу? Но, видимо, это был какой-то временный душевный порыв…»
И такие сомнения часто всплывали из самой глубины его души и действовали разрушающе на весь образ его мышления. Ведь он не привык отступать. «Что скажут тогда обо мне друзья и враги?» И Бакаев был склонен уже к признанию самому себе, что проиграл, но сдаваться, ой, как не хотелось. И он принял окончательное решение: торговаться до самого последнего момента, а взрывать себя, как шахиды, он не такой дурак. Это они верят трагическим заблуждениям ваххабитов, что за массовое убийство и самоубийство их там, на небе, Аллах примет с распростертыми объятиями, как героев.
Теперь у него было много свободного времени, и он подолгу рассуждал о жизни и смерти, и особенно о тех тупиках, в которые зашли его некоторые братья по вере.
«Если уж защищать ислам, чем так озабочены некоторые борцы за исламские догмы, – считал он, – то в первую очередь от его извращения. Так что в лживую религиозную западню меня не заманишь. Деньги и жизнь – вот что сейчас для меня главное…»
Раздавшийся болезненный стон Валецкого прервал его мысли. Тот еле передвигался, так как ему действительно было очень плохо из-за большой потери крови и от загнивающей раны на бедре. К этому добавилась ноющая боль в голове от сильного ушиба, полученного во время столкновения землеходов. Иногда она исчезала, но затем возникала вновь, словно кто-то проводил пилой по голове…
Когда боль отпускала, в памяти Валецкого возникали картины из его прошлой беззаботной жизни. Особенно часто ему вспоминалась мать – он очень любил её, и она не чаяла в нём души. Стасик рос не по годам смышленым мальчиком, и она считала его опорой в надвигавшейся старости. Но нормальной жизни давно повзрослевшему сыну мешала коварная мысль: «сначала деньги, а потом любовь и все остальное». И вот теперь всё в одночасье рухнуло. «Кому я теперь нужен? Даже матери стану обузой. Как я её подвел».
Он ещё на что-то надеялся, и эту надежду теперь возлагал на Шавиля Бакаева. «Я же с ним в одной упряже. Этот кавказец не так уж и глуп – все равно он найдёт приемлемый выход из этого, может быть, не такого уж и безвыходного положения…»
Прошло несколько дней, а бандиты не собирались сдаваться. Переговоры приняли затяжную форму. Между обеими сторонами шла невидимая психологическая война, и чтобы победить в ней, требовалась огромная выдержка и точный расчёт. Создалась патовая ситуация: бандиты не могли самовольно уехать за границу, а их противники – проникнуть в землеход. Но когда-то такая неопределённость должна была кончиться. И обе стороны, надеясь на свою победу, не сидели, сложа руки. Но как, каким способом разрубить этот «гордиев узел?»
Полковник Голиков тоже усиленно готовился к последней схватке со своим умным и коварным противником, каковым себя показал непредсказуемый Бакаев. Срочно разрабатывался план эффективных действий, направленных на бескровное обезвреживание остатков его банды, засевших в землеходе. При этом учитывались все возможные и даже почти фантастические варианты. Причём последним придавалось не меньшее значение, чем первым. Это следовало из опыта нестандартных действий Шавиля.
Важная роль в обезвреживании бандитов теперь отдавалась не военной победе, а моральной и психологической обработке Бакаева. Изучались малейшие нюансы его поведения в предшествующих операциях по захвату вертолёта, землехода и других его многочисленных кровавых похождений. Отчего в сюжет разрабатываемой операции, названной условно «Земля», были включены даже фрагменты театральных действий, чего Бакаев не мог предвидеть. А там, как знать…
И наступил момент, когда Голикову показалось, что всё уже рассчитано до мелочей, и каждый участник этого психологического спектакля до автоматизма освоил отведённую ему конкретную роль. В нём нашлось место и Ивану Черных – он уже не раз показывал себя настоящим героем. Выход из этого детективного «спектакля» хотя бы одного из главных участников мог привести к непредсказуемым трагическим последствиям, отчего к разработанной операции были привлечены даже дублёры. Наконец все роли были разучены и тщательно отрепетированы, а «артисты» условно расставлены по своим местам. И тогда прозвучала команда: «Готовность номер один!..»
* * *
Когда раздался очередной сигнал перископной связи, Валецкий попытался встать, но в голове всё кружилось, и он беспомощно опустился в кресло. Это заметил Бакаев и сам поднял трубку.
– Бакаев слушает, – ответил он с кавказским оттенком в голосе. – Теперь я здесь старший.
– Говорит полковник Голиков, – послышалось в трубке. – Рад познакомиться с вами, Шавиль Ахметович.
– Я тоже рад, господин Голиков, что вы отнеслись ко мне с уважением, без русского мата, – ответил тот. – В нашем деле он нам не поможет.
Услышав в его голосе своеобразный кавказский акцент, Голиков вспомнил, что с таким же акцентом был один из подозрительных пассажиров самолёта, улетевший в Баку. «Значит это он, Бакаев – один из участников банды похитителей вертолёта и землехода, а может, и главарь их…»
– Куда вы пропали? – напомнил Бакаев. – Я вас не слышу.
– Да что-то со связью. На чём мы закончили разговор?
– Говорили о нашем деле.
– Вот и давайте перейдём к нему, – предложил полковник. – Я предлагаю всей вашей компании немедленно сдаться без всяких предварительных условий. На суде это зачтется вам.
Бакаев ответил тоже дипломатично вежливо:
– Господин Голиков, я уважаю вашу доброту и озабоченность, но мы сдаваться не будем, лучше взорвём эту адскую машину и все уйдём к Аллаху. Приглашаю и вас туда же.
Голиков поддержал полушутливый тон разговора своего противника:
– Благодарю за приглашение, но идти на небеса с пустыми руками как-то неприлично: господь Бог, да и ваш Аллах нас не примут, пока мы не закроем все наши земные дела. Поэтому подумайте хорошенько, как вам быть дальше. Взорвать землеход не получится, так как на борту нет взрывчатки. Так что лучший выход для вас – сдаться.
Предложение Голикова Бакаев воспринял внешне спокойно. Да и в любом разговоре он никогда и ни с кем не повышал голос. Это был его стиль общения, часто обезоруживающий собеседника. Он продолжал упираться в уже проигранной ситуации и прекрасно понимал, что русские никогда не пойдут на его убийство, так как больше им нужна международная шумиха и судилище с заранее известным концом. На это он и рассчитывал. Отчего однотипно ответил:
– Мы, мусульмане, не боимся смерти, так как это желанная мечта каждого. Мы лучше умрём, чем сдадимся, и вы не сможете нам помешать.
Стараясь направить разговор в заранее определённое русло, Голиков ответил так:
– Всё это пустая болтовня, Шавиль Ахметович. – А мы с вами должны найти приемлемый для нас обоих выход из этого тупика. Может быть, у вас есть к нам конкретные требования?
Ответ прозвучал после небольшой паузы.
– Наши требования состоят всего лишь из трёх небольших пунктов, – заявил Бакаев и начал перечислять: – Первый, поставить землеход на колёса, а вернее, – запнулся он, – освободить гусеничный ход; второй, предоставить нам возможность спокойно проехать на сопредельную территорию – это тут, недалеко; и в третьих, там вы нас отпускаете. За это мы возвращаем вам землеход. Вот и всё. В общем, баш на баш, – пошутил он.
– Хорошо, мы подумаем, – согласился Голиков. – Но нужно время, чтобы согласовать пересечение границы с министерствами иностранных дел Азербайджана и Российской Федерации. А это длительная межгосударственная волокита, да и если еще на это дадут добро президенты обеих стран.
Бакаев ответил внешне примирительно:
– Согласовывайте. Нам спешить некуда.
– А кто поведет машину? – решил уточнить Голиков. – Ведь это не автомобиль.
– Да есть тут кому, – неуверенным голосом ответил Бакаев. – Как-нибудь доедем.
Голиков продолжил расспросы:
– Шавиль Ахметович, а как там Валецкий? Он жив, здоров? Разреши мне поговорить с ним.
– Сейчас передам трубку, – ответил Бакаев и приставил её к уху Валецкого: – Станислав Евгеньевич, подай голос. Полковник хочет услышать тебя.
Но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Он не хочет разговаривать с вами, – пояснил Шавиль. – Но я могу подтвердить своим честным словом, что он жив.
«Вот как? Даже честное слово пошло в ход, – удивился Голиков. – Какой нахал!»
Ещё раньше работники службы безопасности разыскали мать Валецкого и привезли её к землеходу, в котором сидел её любимый сынок.
– Передайте Станиславу Евгеньевичу, – обратился полковник к Бакаеву, – что его мать хочет с ним поговорить.
Тот явно был недоволен Валецким, но всё же спросил его:
– Станислав Евгеньевич, твоя мама здесь. Будешь говорить с ней?
Именно эти слова больно ударили Валецкого по самолюбию. Находясь в таком униженном положении, он не хотел говорить с матерью. «Что она обо мне подумает?» Но затем всё же не выдержал и, превозмогая слабость во всём теле, потянулся к телефонной трубке. Однако в сознании Бакаева внезапно произошла вспышка какой-то ненависти к нему: то ли за то, что тот приволок за собой «хвоста», то ли потому, что не вовремя оказался беспомощным, а может, и за что-то другое. И он решил хоть как-то ему отомстить: дразня, он покрутил трубкой у носа Валецкого и демонстративно положил на рычаг. От «незаслуженной» обиды у того даже выступили на глазах слёзы. Если бы у него был сейчас пистолет, то, не задумываясь, он выстрелил бы в ухмыляющееся лицо Шавиля…
Но, на этом психологическое издевательство над Валецким не кончилось. Когда Голиков повторил вызов, Бакаев соврал:
– Станиславу Евгеньевичу нездоровится, и он не хочет ни с кем разговаривать…
Голиков был озадачен таким ответом:
– Я глубоко сомневаюсь, что Валецкий отказался от разговора с матерью. Но пусть это полностью будет на вашей совести. Не забывай, что Аллах всё видит.
– Хорошо, господин Голиков, я приму это к сведению, а с Аллахом как-нибудь сам разберусь.
– Тогда слушай меня внимательно, – сухо произнёс полковник. – Завтра мы начинаем переговоры с официальными лицами Российской Федерации и Азербайджана по поводу твоих предложений. И я надеюсь, что нам удастся разрешить наш спор положительно.
– Вот видишь, господин Голиков, – с радостью отозвался Бакаев. – Аллах не покинул нас. Будем ждать приятных новостей. Аллах Акбар…
* * *
Итак, операция по обезвреживанию бандитов началась. Через день Голиков вновь связался по рации с Шавилем Бакаевым и сообщил ему приятную новость:
– Вчера мы разговаривали с послом Азербайджана господином Турсаном по поводу возможности пересечения землеходом российско-азербайджанской границы. Посол переговорил с президентом Азербайджана, и тот одобрил ваше предложение. Если вы согласны, то дайте нам знать на этой же волне, а я подожду…
Бакаев с ответом не задержался:
– Мы обсудили ваши действия и в принципе согласились с ними. Вам осталось лишь выдать нам определённые гарантии нашей безопасности. А для этого мы хотим переговорить непосредственно с послом Турсаном.
Подобное развитие событий было предусмотрено в операции «Земля». И Голиков пообещал наладить такую связь немедленно. Когда Бакаеву сказали, что посол Турсан на связи, он очень обрадовался, так как долгое сидение в ограниченном пространстве, как в камере смертников, подрывало моральный дух его сообщников, и даже начались роптания о сдаче.
– Уважаемый Шавиль Ахметович, – прозвучал в трубке незнакомый голос. – Я, посол Азербайджана Турсан, очень озабочен тем, что произошло.
Такое начало вдохновило Бакаева.
– Друзья познаются в беде, – в ответ пошутил он. – Поэтому попрошу вас, господин Турсан, сразу ответить мне: сможете ли вы гарантировать мою безопасность?
Посол долго не раздумывал:
– Я не вижу причины, чтобы нашему единоверцу было отказано в помощи. Если за вами не числится никаких преступлений перед народом Азербайджана, то можете смело рассчитывать на нашу защиту.
Это понравилось Бакаеву, а особенно то, что посол Турсан не упомянул о его преступлениях на территории Российской Федерации, и уже смелее повторил вопрос:
– Так какие вы можете дать гарантии, чтобы без особых проблем мы смогли прибыть на территорию Азербайджана?
Для порядка посол помолчал немного, что-то соображая, и вдруг неожиданно задал такой вопрос:
– Вас устроит моё личное присутствие рядом с вами?
До Бакаева не сразу дошел смысл сказанного, так как не ожидал такого откровенно смелого предложения и некоторое время не знал, что ответить. В это время его воспалённое сознание было занято поиском возможного обмана…
– Я вас не слышу, господин Бакаев! – подал голос Турсан. – Если вы не согласны, то так и скажите. Тогда я буду считать, что переговоры прекратились по вашей вине.
Услышав неприятное предупреждение, Бакаев выпалил скороговоркой:
– Да-да, конечно согласен! Будем вместе пробиваться к «своим». А если подведёте, – Бакаев сделал небольшую психологическую паузу, – то за вашу жизнь, господин Турсан, я не отвечаю. Мои люди предательства не прощают.
– Не беспокойтесь, господин Бакаев, – сухо ответил посол. – Не подведу. До встречи...
В разговор включился полковник Голиков:
– Шавиль Ахметович! Я доволен, что тебе удалось быстро договориться с послом Турсаном. Теперь давайте обсудим такой вопрос: как нам быстрее осуществить вашу с ним договоренность? Предлагаю начать выдвижение землехода к границе, как только посол подъедет.
– В принципе мы согласны. Но как я узнаю, что мы пересекли её? – недоверчиво отозвался Бакаев.
– Увидите, – прозвучало уверенно. – Там стоит хорошо знакомый вам старый покосившийся пограничный столб. Да и ваши пограничники, и кто-то из правительства встретят.
– Рискованно всё же, – высказал сомнение Бакаев. – Но тот пограничный столб я хорошо помню – не раз проходил мимо него со своими ребятами.
– Раньше нужно было думать о риске, – заметил Голиков, – когда ещё готовили эту авантюру.
– Тогда у меня такое требование, – жестко ответил Бакаев. – Никаких пограничников и чиновников от правительства Азербайджана на границе не должно быть. Ведь мне неизвестно, чьи они и на чьей стороне. Поэтому я верю вам больше, чем этим продажным тварям. Ну, а лучше, чтобы не было никаких посторонних встречающих – только мои люди. Сейчас я по рации попытаюсь связаться с ними.
В действительности Бакаев боялся, что его могут арестовать азербайджанские власти – поводов у них для этого было достаточно.
– Что, боишься конкурентов? – спросил Голиков. – Или я ошибаюсь?
– Не всегда свои надёжней чужих, – как-то странно выразился Бакаев. – Я тут подумал и решил, что лучшей гарантией нашей безопасности будет посол. На этом давайте и закончим наши преговоры.
– Шавиль Ахметович, подожди, не отключайся, – прокричал Голиков в трубку. – Скажи, как чувствует себя Валецкий? Что-то о нём ты ничего не рассказываешь.
– Так мы оба забыли о нём, – парировал Бакаев. – Болен он сильно.
– Может, отпустишь его? А я пришлю другого водителя.
– Забирайте, не жалко, – с пренебрежением в голосе отозвался Бакаев. – Но сначала дайте замену, а то действительно некому будет вести землеход.
– Во-первых, благодарю за снисходительность, – с сарказмом отозвался Голиков. – А насчет замены сейчас подумаем…
Замена Валецкого – это первое, что не было предусмотрено в операции «Земля». По этому вопросу потребовалась срочная консультация с Павловым. В разговоре с ним выяснилось, что Андрей Слепцов ещё находится на лечении и, кроме Корнеева и Черных, больше никого из опытных водителей землеходов у него под рукой не было. Причём Корнеев пребывал на отдыхе в Землегорске, а Черных был рядом. «Согласится ли молодой земленавт стать добровольным заложником бандитов?» Но тот согласился без каких-либо колебаний. Лишь попросил:
– Если что, помогите моей матери и сестрёнке.
К началу операции на вертолёте прибыл посол Турсан, а вместе с ним прилетел и Корнеев – он не мог пропустить такое событие. Да и помощь его потребовалась, чтобы освободить землеход с бандитами от «мёртвой хватки» двух других землеходов. С этого момента и началась основная часть операции «Земля».
Но прежде Бакаев внимательно осмотрел посла через перископ землехода, и уже потом по рации вступил с ним в переговоры. Вопросы он задавал разные: пытаясь поймать посла на каком-либо противоречии. Их словесная дуэль закончилась полной победой Турсана – ему удалось убедить Бакаева, что перед ним настоящий посол исламского Азербайджана.
– Хорошо, я верю вам, – наконец высказался удовлетворённо он. – Просто у меня нет другого выбора. С нами поедешь, но если что, головой ответишь…
Перед тем, как разрешить посадку, Бакаев потребовал от Голикова, чтобы тот отвёл своих людей подальше от землехода, а сам в перископ внимательно проследил за точностью исполнения своего условия… За это время Голиков ещё раз проинструктировал Черных и Турсана, как они должны действовать в захваченном землеходе. И только затем было позволено им приблизиться к землеходу.
Дверь долго не открывалась. Полковник опять связался с Бакаевым и потребовал, чтобы тот открыл люк и выдал Валецкого.
– Сейчас отдадим, – наконец ответил Бакаев. – Но больше двух не подходите…
Люк землехода медленно открылся, и несколько бандитских рук поспешно втянули Черных и Турсана внутрь, а затем бесцеремонно прямо на землю вытолкнули Валецкого. Падая, тот болезненно охнул и тут же обмяк – видимо, потерял сознание. Двое подошедших спецназовцев положили его на носилки и отнесли к санитарной машине.
Врачебный осмотр показал, что у Валецкого большая потеря крови и сильно загноилась рана на бедре, а это грозило возможной ампутацией ноги. Кроме того, были явные признаки сотрясения мозга – видно ему тоже «хорошо» досталось от столкновения землеходов.
Матери Валецкого разрешили свидание с сыном в санитарной машине и даже позволили сопровождать его до ближайшей больницы. Увидев заплаканное лицо матери, Валецкий протянул к ней руки:
– Прости меня, мама, за всё, что я натворил…
Они обнялись. Припав к груди сына, мать ещё больше расплакалась.
– Стасик, дорогой, мой любимый сынок! – приговаривала она. – Что же ты наделал? Я же тебя так любила, лелеяла. Ведь ты единственная моя надежда в старости. Теперь вот осталась одна…
А он гладил её по волосам и тоже молча плакал, полностью отдавшись чувствам жалости и запоздалого раскаяния.
– Я люблю тебя, мама… Не волнуйся, я скоро вернусь…
А тем временем Корнеев освободил из «плена» землеход З-1, отвёдя два других в стороны. Была подана команда, и землеход З-1, управляемый Иваном Черных, начал медленно выдвигаться в сторону государственной границы с Азербайджаном. Рядом с ним, положив автомат на колени, уселся Бакаев и стал внимательно следить за дорогой по экрану наружного обзора. Сзади расположился посол Турсан, а бандиты разлеглись на полу. В стороне кучей валялось оружие…
Объезжая участки гористой местности, машина двигалась медленно. Вскоре на экране проплыл покосившийся пограничный столб. Бакаев заметил его и, повернувшись к своим головорезам, радостно сообщил:
– Мы уже на своей территории! Так что скоро будем дома.
В ответ те дружно приветствовали радостное сообщение традиционным возгласом: Аллах Акбар!
Черных по-своему воспринял переезд границы между Российской Федерацией и Азербайджаном – остановил машину.
– Поезжай, дорогой, поезжай, – вежливо попросил Бакаев. – Остановишься вон за тем дальним пригорком, – ткнул он пальцем в экран.
Черных выполнил его просьбу – землеход продолжил движение. Такое развитие событий было предусмотрено планом операции «Земля», и даже то, что полковник Голиков должен вызвать на переговоры Шавиля Бакаева.
– Шавиль Ахметович, что случилось, почему ты поехал дальше?! – с наигранным беспокойством спросил Голиков: – Ведь вы уже на своей территории.
Бакаев был в приподнятом настроении:
– Напрасно волнуетесь, господин Голиков, всё идёт по плану. Да, мы уже дома, так что большое спасибо за помощь.
– А как там водитель Черных и посол Турсан? – Голиков продолжил играть беспокойство. – Дай кому-нибудь трубку!
– Ну, зачем ты волнуешься так, мой дорогой, – спокойно отозвался Бакаев. – Все чувствуют себя хорошо. Черных сидит на своём месте, посол тоже. Успокойся! Скоро я отпущу их, как только нас встретят мои ребята. Мне не нужны твои люди.
– А землеход?! – уже с настоящей тревогой произнёс Голиков. – Ты же его обещал вернуть!
Бакаеву нужно было хоть как-то выслужиться перед властями Азербайджана, и он даже подумывал «подарить» им землеход в обмен на свою жизнь и свободу.
– Нет, дорогой мой, – ответил он, – теперь эта машина конфискована как нарушившая границу исламского государства Азербайджан.
– Но мы же с тобой договорились! – в сердцах закричал в трубку Голиков. – Ты же обещал!..
Но Бакаев грубо оборвал его:
– Это моя территория, поэтому командую здесь я. Вот и посол со мной согласен, – соврал он.
«Ну, что же, – подумал Голиков. – Пора вводить «тяжёлую артиллерию!»
Из слов Бакаева Голиков понял, что тот не догадывается, что пограничный столб, который являлся единственным ориентиром для него, был заранее передвинут в глубь российской территории. Теперь всё зависело от того, как отыграет свою роль спецгруппа. Она была составлена из тщательно подобранных людей с восточной внешностью. Их засада находилась на территории Дагестана в трехстах метрах от настоящей границы с сопредельным государством, но этого Бакаев не знал. Поэтому внезапное появление нескольких гражданских лиц и вооруженных людей в камуфляжной форме для него было полной неожиданностью. У двух из них на плечах лежали гранатомёты, а кто-то держал над головой фанерный лист с надписью по-арабски: «Аллах Акбар!» Толпа перекрыла дорогу, и все стали радостно кричать и махать руками, требуя остановки.
Черных тут же остановил землеход. Но Бакаев ткнул ему пистолетом в бок и жестко приказал:
– Поехали! Не останавливайся!
– Но там же люди! – притворно возмутился Черных. – Не поеду!
Ещё сильнее вдавив пистолет, Бакаев зло прошипел:
– Это не мои люди! Поехали!
Черных тронул машину с места и стал медленно приближаться к встречающим. Но те, ещё более энергично замахали руками и дорогу не освобождали. Иван опять остановил землеход:
– Не буду людей давить! – резко поднялся он в кресле. – Веди сам машину!
Бакаев опешил от такого неповиновения и на время потерял бдительность. Этого было достаточно, чтобы Черных, крепко заломив ему руку, овладел пистолетом, и тут же передал его Турсану. Вскочив, тот мгновенно направил его на бандитов.
– Всем руки вверх! – потребовал он на арабском и русском.
Кто-то из бандитов не выдержал и метнулся к оружию, но тут же получил пулю в лоб.
Но на этом схватка с бандитами не закончилась, так как Бакаев свободной рукой успел схватить автомат, лежавший у него на коленях. Но Иван врезал ему такую увесистую оплеуху, что тот надолго оказался в глубоком нокауте...
Бандитам было неведомо, что Турсан – сотрудник службы государственной безопасности. Стоя с поднятыми руками, они злобно обзывали его в предательстве. А тот, не обращая на это внимание, приказал одному из бандитов открыть люк землехода. Едва тот выполнил приказ, как в кубрик ворвалась группа спецназовцев и положила бандитов на пол. Всем тут же надели наручники и вывели из землехода.
Главарь банды Шавиль Бакаев едва подавал признаки жизни. Он ещё продолжал сидеть, склонившись на пульт управления – вероятно, был в шоковом состоянии… Позже, на допросе он показал, что действительно работал на одну из влиятельных иностранных разведок...
Павлова отстранили от должности, но оставили при земледроме в качестве консультанта. Вместо него начальником по испытанию землеходов был назначен Сергей Михайлович Корнеев, который тут же переехал из Екатеринбурга в Землегорск. Выступая на научном симпозиуме по поводу погони под землёй, он в частности сказал следующее:
– Несмотря та то, что запланированный испытательный поход замлеходов был сорван криминальными элементами, погоня под землёй показала полную надёжность наших подземных машин. Победа Человека над подземной стихией состоялась! И теперь мы, их создатели, да и весь наш народ можем вправе гордиться нашими научными и техническими достижениями. Я благодарю всех, кто участвовал в разработке этих чудесных машин, а особенно всех участников погони под землёй, не жалевших своей жизни в борьбе с коварным врагом. Большое спасибо так же тем, кто, сидя у экранов телевизоров, следили за всеми перипетиями подземной гонки и искренне переживали вместе с нами. Мы постоянно чувствовали огромную психологическую поддержку всего нашего народа, и это придавало нам силы в нелёгкой борьбе...
Все, кто участвовал в обезвреживании бандитов, были награждены государственными орденами и медалями и ценными подарками. Андрею Слепцову, Ивану Черных и «послу» Турсану, которого так убедительно сыграл один из сотрудников службы безопасности, было присвоено почётное звание Героя Российской Федерации. Полковник Голиков стал генералом, а майор Рыбаков – подполковником. За сенсационный репортаж «Погоня под землёй», который стал основой сюжета одноименной книги, Ликтория была награждена международной премией: «Лучший репортёр года».
Станислав Валецкий быстро пошел на поправку. Однако ногу ему пришлось ампутировать из-за сильно развившейся гангрены. Судьи посчитали, что семи лет заключения ему будет достаточно, чтобы он понял и искупил свою вину.
Шавиля Бакаева судили как международного террориста и по совокупности кровавых преступлений посадили за решетку на двадцать пять лет.
Бориса тоже судили и дали два года – условно. Он поступил на работу в депо, и теперь вместе с Лидой они живут счастливо: купили в кредит квартиру и сейчас ждут ребёнка...
Корнеев с Рябининой, Андрей с Ликой и Иван Черных с медсестрой Варей тоже поженились. Все они теперь живут в Землегорске. Ликтория работает на местном телевидении, а Андрей и Иван готовятся к испытаниям более совершенных подземных машин…

© Виктор Ковалёв, 1958