В рассказе Ли Брэкетт «Гобеленовые врата» (The Tapestry Gate, 1940) Дик Стрэттон с болью в сердце отдал «любимой» супруге 70 долларов, чтобы та купила себе еще одну безделицу в дом – какой-то старый разноцветный индейский гобелен. Джейн уже до чертиков надоела ему не только тем, что постоянно что-то меняла в доме, но и своей навязчивой напористостью, постепенно делая жизнь Дика всё менее и менее свободной. То нельзя, это нельзя, то неправильно, это не так…

Когда они вышли из магазина, к Дику подошел старый негр и начал ему горячо шептать, показывая на гобелен: «Это сильное колдовство. Я видел такой в хижине колдуньи в луизианских болотах. Она хохотала до упаду и всё повторяла имя мизз Коммеро, а через неделю мизз Коммеро исчезла! Колдунья говорила, что это диавольская тряпка, которая по всему миру заманивает людей в ловушку. А ловушка не только в нашем мире! Колдуны знают, что в других местах тоже есть колдуны. И они обмениваются душами, просто для смеху. Как только есть в доме ненависть – эта штука работает. Она крадёт твою душу! Ненависть заставляет её работать. Сожги её! Сожги!»

И хотя поначалу Дик воспринял эти слова за бредни выжившего из ума старика, все же они остались в его сознании, а через несколько дней бред начал превращаться в реальность. Если поначалу Дик не мог себе честно сказать, что очень желал бы, чтобы Джейн куда-то пропала, исчезла или испарилась, то теперь он уже сознательно оформил эту мысль, ну а уж гобелен начал делать свое дело. Несколько дней ночных кошмаров Джейн и она действительно пропала. Навсегда. Лишь Дик знал, что она «ушла» в другой мир с помощью колдовского гобелена, на котором в эти дни всё четче и четче проступал рисунок с каким-то колдуном в центре. Джейн исчезла, рисунок на ковре поблек, а Дика начали подозревать в убийстве жены.

Но, находясь в камере, он не волновался, а отдыхал. Правда, совсем скоро всё начало повторяться: ночные кошмары, рисунок на гобелене. Но теперь он стал главным объектом. И с этим уже ничего нельзя было сделать…