|
 |
|
|
|
«Двадцатого октября 1956 года к вечеру погода окончательно испортилась. Над зданиями Главного астрономического института нависли серые
низкие облака. Холодная изморось легким полупрозрачным туманом стояла за окнами директорского кабинета». Такими словами начинается
фантастическая повесть Сергея Беляева «Десятая планета» (1945). Один из главных героев повести – шестидесятилетний
академик Михаил Сергеевич Солнцев находился в своем кабинете, когда на ночной улице вдруг озарилась ослепительная вспышка, а спустя минуту в
кабинет вошел бывший лучший ученик и аспирант академика Юрий Кричигин. Академик не раз «зарезал» его фантастические теории, неодобрительно
относился к различным гипотезам своего любимца, но все равно с теплотой встретил Юрия. Они не виделись пятнадцать лет. Юра выложил своему
учителю новую теорию, над которой работал последние годы, а именно наличие в Солнечной системе десятой планеты. По его расчетам выходило, что
эта таинственная планета движется по той же орбите, что и Земля. «Представьте себе, Михаил Сергеевич, что по одной и той же орбите вокруг Солнца
обращаются две в основном примерно одинаковые планеты: Земля и ее дублет – Десятая. В каждый момент передвижения они находятся на
противоположных точках орбиты. Так как поперечник каждой из этих планет в сто девять раз меньше поперечника Солнца, то самый простой
геометрический чертеж скажет вам, что они друг для друга невидимы…»
Академик несколько раз проверил расчеты Юрия и был очень ошеломлен, но еще больше его поразило предложение упрямого ученика – лично
удостовериться в наличии десятой планеты! Изумлению Солнцева не было предела, когда он понял, что уже летит в космическом пространстве вместе с
аспирантом на планетоплане. До цели своего маршрута они добрались буквально за один час, т.к. изобретенный Юрием аппарат двигался со световой
скоростью. Планетоплан был внешне похож на обыкновенный автомобиль, он мягко опустился на поверхность планеты и ученые выбрались наружу.
Вокруг был пейзаж, похожий на земной, и только непривычное расположение звезд на небе, да две сияющие луны, указывали на неземное
происхождение этого мира. Академик Солнцев, изучая окрестности, очутился на треугольной площадке, каждая из сторон которой была отделена от
остального пространства невысокой изгородью. Как в музее. А там, за изгородью... «Большое поле являло собой страшную картину разрушения.
Развалины зданий, опаленные огнем, стояли вдали. Почва, изрытая рвами, была покрыта обломками машин. Какие-то металлические коробки
громоздились одна на другую, зияя пробоинами, исковерканные и странные. В небо смотрели жерла черных труб, изогнутых, свернутых, как будто ими
забавлялись гиганты. Камни, черные от дыма и серые, от пепла, громоздились один на другой. Совсем близко можно было различить острия копий,
валявшихся у самой изгороди, и множество обломков предметов, назначение которых академику не было знакомо. Среди этого хаоса белели куски,
взгляд на которые заставил старого ученого содрогнуться. Это были кости людей. В этом не было сомнения. Кости и черепа обильно покрывали это поле
смерти». Далее он увидел голографический фильм об обезьяноподобных существах с треугольной свастикой на форме, убивающих себе подобных.
События в фильме напомнили ученому недавние события на Земле – Великую отечественную войну.
Через некоторое время Юра и Михаил Сергеевич повстречали здешних обитателей и даже смогли с ними общаться. Один из них, наверное, тоже
академик, много рассказал землянам о своем мире. И то, что их планета называется Зяльмэ, и то, как тысячу лет назад их предки победили низколобых
обезьян (подчеловеков) и о последующей мирной и свободной жизни. Но прошло время, и Солнцев затосковал по своей родине, по дому, «...по
прохладному осеннему вечеру, когда бредешь бездумно и счастливо по влажной тропинке мимо лесной опушки. Остро пахнет терпким перегноем и
грибами. А впереди поле с потемневшими скирдами ржи. Пролетели зобастые грачи… Бредешь домой с ружьишком за плечами, и хорошо делается на
душе, когда увидишь, как в сумерках где-то затеплился далекий огонек. Вот со стороны потянуло жильем, смолистым дымком. Взглянешь вверх, а там
над верхушками сосенок задорно вспыхивает и смеется первая звездочка… Затосковал академик по музыке Чайковского, по величественным залам
картинных галерей, по институту, по родному дому на широком проспекте, по родным людям. Захотелось увидеть семью, дочь...»
Они вернулись назад, на Землю. И лишь в стенах родного института, в своем кабинете, академик с удивлением уставился на еще не остывший чай.
А хронометр подтвердил невероятный факт – путешествие академика на Десятую планету длилось ровно одну минуту.
!!! В послесловии к роману Сергей Беляев указывает: «Никакой Десятой планеты нет. Путешествие академика
Солнцева – лишь его астрономическая мечта. Эту мечту он переживает в состоянии кратковременного, так называемого неполного или частичного сна,
каковым, согласно научным данным, и является именно сон со сновидениями».
!!! В румынском издании 1958 года – «A zecea planetă» – повесть начиналась так: «Двадцатого октября 1966 года...». Так переводчик,
немного погрешив над оригиналом, обозначил тот факт, что действие происходит в недалеком будущем.
© Виталий Карацупа, 2014
|
|
|
|
