Архив фантастики

«Выпрямила»

Другое название: «Выпрямила» (Отрывок из записок Тяпушкина)

В мистическом рассказе Глеба Успенского «Выпрямила» (1885), где образом главного героя писатель лишь слегка прикрывает самого себя, сельский учитель Тяпушкин, после поездки в губернский город и связанной с ней чувством полнейшего несчастья, просыпается в своей деревенской избушке после тревожного сна. Просыпается от ощущения счастья. «И вдруг, во сне же, я почувствовал что-то другое; это другое было так непохоже на то, что я чувствовал до сих пор, что я хотя и спал, а понял, что со мной происходит что-то хорошее; еще секунда – и в сердце у меня шевельнулась какая-то горячая капля, еще секунда – что-то горячее вспыхнуло таким сильным и радостным пламенем, что я вздрогнул всем телом, как вздрагивают дети, когда они растут, и открыл глаза». «Чему это я так обрадовался?» – думает Тяпушкин и начинает искать, вызывать в памяти «все, что в его жизни было в этом роде» (по-настоящему счастливого).

Вначале он вспоминает впечатление от когда-то увиденной им на сенокосе бабы, которая «была так легка, так изящна, так «жила», а не работала, жила в полной гармонии с природой». Затем мимолетно вспоминает «фигуру девушки строгого, почти монашеского типа». Ну и, наконец... «Хотите – верьте, хотите – нет, но я вдруг, не успев опомниться и сообразить, очутился не в своей берлоге с полуразрушенною печью и промерзлыми углами, а ни много ни мало – в Лувре, в той самой комнате, где стоит она, Венера Милосская...»

Основную часть рассказа занимает экскурс пребывания героя в Париже и Лондоне, которое он совершил в 1872 году и во время которого воочию увидел различие между жизнью простого люда и его отношения к окружающей жизни. Различие между Россией с ее холопским чинопочитанием и стран Европы, где личная свобода и честь вполне обыденна. «Вот она, жизнь, в основе которой лежит неприкрашенная правда человеческая! Гляди и учись!». Но когда герой оказался в Лувре перед статуей Венеры Милосской, его естество ощутило высшую красоту, как будто расправило невидимые крылья. Именно перед Венерой тогда, двенадцать лет назад, он «так же проснулся, как проснулся нынешней ночью». Древняя скульптура выпрямила скомканную душу русского человека. А затем утраченное время чудного явления особой реальности было возвращено и «я успокоился: больше не было в моей жизни ничего такого».