Речь в рассказе Э. Т. А. Гофмана «Тайны» (Die Geheimnisse, 1821) идет о том, что послу публикации автором рассказа «Ошибки» (Die Irrungen, 1820), получает касательно его ряд писем от... действующих лиц данного рассказа! Одни из них ему угрожают ни в коем случае не браться за продолжение, другие же наоборот поощряют его к этому. Вот пример одного из них:

«Милостивый государь! Хотя большинство писателей и так называемых поэтов не пользуются хорошей репутацией за свою неудержимую склонность к наглой лжи и иного рода пагубной для здравого смысла фантастике, однако я вас, в виде исключения, считал за правдивого благомыслящего человека, потому что вы занимаете общественную должность и тем самым представляете из себя нечто. К сожалению, едва прибыв в Берлин, я принужден был убедиться в противном».

Когда же рассказчик, скрывшийся под именем Гфм решил познакомиться с одним из автором письма, господином Шнюспельпольдом, и вошел в его комнату в гостинице, то увидел... самого себя!. Это был двойник! А может это наваждение, но от этого всего, по мнению некоего доктора М. «при таких болезненных припадках, какими страдает Гфм, может помочь только одно лекарство, а именно некоторый шипучий, пенистый напиток, заключенный в герметически закупоренные бутылки, из которого выходят духи совсем иного сорта, чем двойники, Шнюспельпольды и другие дикие видения».

И здесь, в письмах, как и в первом рассказе, постоянно упоминаются и кошелек и содержавшиеся в нем волшебные вещи: маленький ножичек чрезвычайно странной формы, шелковая соломенно-желтая лента, на которой были начертаны черной краской какие-то письмена, завернутый в шелковую бумагу увядший незнакомый ему цветок, а также несколько исписанных листков.

Ну и наконец, в этом водовороте фактов, сообщений и разного рода намеков на высшие силы, читателю дается хоть какое-то подобие объяснения странных ситуаций и поступков барон Теодор фон С. Из первого рассказа.

«Весь город думает, что твой племянник сошел с ума, и хочет видеть следы безумия в некоторых выходках, совершенных бароном незадолго перед тем. Но, по мнению врача, у барона только сильная лихорадка. Правда, фантазии его очень странны. Он говорит о кабалистическом канцелярском заседателе, который его околдовал, о греческих принцессах, волшебных бумажниках, прорицающих попугаях… Но главным образом, у него не выходит из головы мысль, что он был женат на упыре и изменил ему, за что последний отомстил барону, высосав его кровь, так что теперь ничто уже не может его спасти и он должен вскоре умереть…»