• То же: В рус. пер. под названием «Воспоминания осады Дрездена в 1815 году»
• То же: В рус. пер. под названием «Явления»

В мистической новелле Э. Т. А. Гофмана «Видения» (Erscheinungen, 1817) звучит мысль о том, что война, развязанная Наполеоном, вторглась в жизнь каждого и заставила взяться «за непривычное оружие»: «Как раз сегодня вживе и во плоти предстала мне могучая сила, что действовала в те мрачные дни и, оторвав меня от искусства и науки, погнала в страшную кровавую сумятицу». Так говорит «кроткий» Ансельм [герой рассказа] и проявляет в эти осенние дни, последовавшие за Лейпцигской битвой 16-19 октября 1813 года, чудеса «отчаянного героизма».

Ансельм – романтик-мечтатель, создавший свой «волшебный сад». Приятель, с которым он вспоминает «роковые дни», с улыбкой говорит о его способности видеть «небесные видения», которые выскальзывают из этого «волшебного сада». Гофмановский герой отчетливо воплощает в себе «серапионов принцип»: жизнь как будто «подсовывает» ему «немыслимые происшествия, в которые никто не верит» и которые складываются «в мистический символ того чудесного, что встречается нам в жизни на каждом шагу». Причина преувеличенной фантазии Ансельма объясняется примерно так, как и в отношении безумного Серапиона: «удивительная звезда, властвующая надо мною, в решительные мгновенья подсовывает мне немыслимые происшествия». Уже в завязке новеллы рядом с именем архивариуса Линдгорста (снова отсылка к дрезденской новелле «Золотой горшок») он называет таинственные русские имена – Поповиц и Агафья, намекая на участие в происшествии, из-за которого можно прослыть «слабоумным». Ансельм обладает способностью видеть то, что недоступно другим. Поэтому он становится участником ситуации, ставшей понятной только его поэтическому вдохновению.

В истории Ансельма представлен Дрезден с его реальной топографией, описывается путь героя туманной осенней ночью 1813 года от кофейни на Старом рынке к себе домой – мимо дворца Брюля через Эльбский мост. Кстати, к этому времени мост уже был разрушен: французы взорвали его в марте, обеспечивая безопасность своему отступлению. Поэтому герой новеллы «дошел до середины моста, где часть пролета была взорвана и заделана деревянным настилом. По обе стороны этого настила там и сям были возведены надежные укрепления, состоявшие из высоких палисадов и земляных валов». Здесь Ансельм становится свидетелем «невероятных событий», загадочность которых сохраняется до конца новеллы. На мосту неожиданно «оживает» огромное бревно, оказавшееся высоким стариком. Его седые волосы, большая борода, длинная палка в руке освещается лучами полного месяца. К нему обращены слова, произнесенные по-русски: «Михаил Поповиц! Михаил Поповиц! Видишь ли ты огонь?». Величественный старик показан на фоне бушующей реки: «Лицо его светилось красноватым отблеском, выходившим, казалось, из волн Эльбы. На Мейсенских горах появились яркие столбы огня, и их отражение от поверхности реки было причиной света, озарившего фигуру старика». Старик, повелевающий волнами, сравнивается со «святым чудотворцем». Перед французским батальоном, внезапно появившимся на мосту, он изображает нищего. Французы сравнивают его со святым Петром, ловящим рыбу. В помощнице старика, которую он называет Агафьей, Ансельм узнает Доротею – девушку, прислуживающую его хозяину. Поповиц и Агафья / Доротея – русские. Стоя на Эльбском мосту, они подают сигналы, сообщающие о передвижении французов.

Ансельм становится невольным свидетелем их действий и должен погибнуть. Однако Агафья / Доротея, которая каждое утро подавала ему кофе, уверена, что он не предаст, поэтому спасает юношу. Ансельм подозревал, что эта девушка – не просто крестьянка, дочь саксонского земледельца, как ее представлял хозяин: «она обыкновенно отвечала на расспросы какой-то чепухой…». Согреваясь плащом Ансельма, девушка вспоминает Москву и своего жениха Алексея. Она обещает испечь своему спасителю свадебный пирог.

Благодаря их предупреждению французы были отбиты. «На следующее утро русские прогнали с гор совершенно растерявшихся врагов и принудили их снова вернуться в Дрезден». После этого загадочного происшествия Доротея исчезла, а «хозяин с испуганным лицом объявил, что видел, как ее провели под крепким конвоем из дома маршала в Нейштадт вместе с каким-то полусумасшедшим стариком». Однако трагической развязкой – казнью – это «немыслимое происшествие» не завершается. «Агафья была спасена, после подписания капитуляции я принял из ее рук прекрасный белый свадебный пирог, который она испекла сама!». Н а этой таинственной ноте заканчивается история о «диковинном происшествии» с Ансельмом.