В рассказе Льва Гурского «Булгаковские штучки» (2006) автор в несколько ином обрамлении описал явление булгаковского Воланда и его свиты в Петроград. И было это так: «Хмурым и ветреным октябрьским утром одна тысяча девятьсот семнадцатого года от рождества Христова и за семь дней до известных событий возникла на набережной города Петрограда (бывшего, а также и будущего Санкт-Петербурга) довольно странная группа людей. Высокий безукоризненно одетый господин в черном пальто прекрасного английского твида и в черном же котелке от Баренбойма предводительствовал весьма разношерстной компанией, состоящей из вульгарной девицы в открытом вечернем туалете, с ужасным шрамом поперек горла, рыжего атлета в матросском бушлате, вертлявого субъекта в мятом клетчатом костюмчике и разбитом пенснишке, жирного кота с лорнетом в когтистой лапе, а также удивительного создания, лишенного всех и всяческих примет, чье тело время от времени начинало мерцать, двоиться, колебаться и пропадать, словно отражение в воде при дуновении ветра».

Но вот только в свите этой, кроме знакомых нам Азазелло, Фагота, Кота Бегемота и Геллы, в город на Неве прибыл еще один персонаж. Призрак. Прямо из Европы. Сам призрак коммунизма!