- То же: Окончание рассказа под названием «Новый лик Земли»
В рассказе Владимира Савченко «Пробуждение профессора Берна» (1956) этот самый профессор,
светило науки, которого называли «самым угрюмым, скептическим умом ХХ столетия», осенью 1952 года погибает во
время своей второй геофизической экспедиции в Центральной Азии. Мир скорбит. Но его помощник инженер Нимайер
спасся и рассказал о взрыве вертолета вместе с профессором на борту, направлявшегося в глубь пустыни Гоби. В
действительности всё было иначе. Один лишь Нимайер знал об этом, но даже перед смертью не выдал бы тайны профессора
Берна. А тайна состояла в том, что ученый решил обмануть время и, заморозив себя в автономной криогенной камере,
пробудиться… восемнадцать тысяч лет спустя! Они вдвоем подготовили в пустыне бункер, установили там необходимое
оборудование и аппаратуру. В назначенный день профессор Берн изнутри запустил взрыватель, который пробудил взрыв,
засыпавший шахту с бункером на многие тысячелетия. А Нимайер после этого взорвал вертолет, инсценировав его
крушение.
Когда профессор очнулся, он посмотрел на вечный хронометр, где стрелка покоилась между цифрами «19» и «20». Следовательно, была середина девятнадцатого тысячелетия. Незадолго до своей «гибели» на последнем выступлении он предрек мир словами Эйнштейна», что если в третьей мировой войне будут использованы атомные бомбы, то в четвертой будут воевать дубинками. Так что когда он выбрался из своего бункера на поверхность, то попал в зеленый тропический лет, растущий на месте бывшей пустыни. В лесу он наткнулся на следы босых ног, а вскоре встретился и с представителями того нового мира – обезьяноподобных двуногих существ с накинутыми на плечи шкурами. Значит, подумал Берн, его привычный мир погиб в горниле атомной войны. Но долго размышлять человеко-обезьяны ему не предоставили возможности – «вожль» подбежал к нему и опустил свою палицу на голову ученого. Сознание померкло…
А спустя несколько дней в «Известиях Межконтинентальной Академии Наук» появилось сообщение о том, что 12 сентября 188879 года Э. О. Ч. (Эры Освобожденного Человека) в азиатском заповеднике на территории бывшей пустыни Гоби найдено израненное тело человека, который по всем признакам попал сюда из эпохи начала Эры.
* * *
Этот рассказ при очередной публикации, как правило, претерпевал некоторые изменения. Если сравнивать четыре первых редакции рассказа – 1956 года в журнале «Техника – молодежи», 1959 года в коллективном сборнике «Дорога в сто парсеков», 1960 года в авторских сборниках «Назустріч зорям» (на укр. яз.) и «Черные звезды» – бросаются в глаза ряд незначительных коррекций по всему тексту и, главное, основательно измененный финал, написанный в виде газетной заметки.
В «Технике – молодежи» и в сборнике «Дорога в сто парсеков» газета названа «Известия Союза Стран Свободного Труда», дата обнаружения профессора Берна в заповеднике – 12 сентября, а определение эпохи, из которой прибыл Берн в будущее – первые века эры Победы Труда. А доставлен был профессор Берн на скоростном ионолете в Дом здоровья.
В публикациях 1960 года газета именуется «Известия Межконтинентальной Академии Наук», дата указана гораздо точнее – 12 сентября 18879 года Э.О.Ч. (Эры Освобожденного Человека), эпоху ученые будущего обозначили «первыми веками нашей Эры». Ну и доставлен был Берн на том же скоростном ионолете, но уже в ближайших Институт Восстановления Жизни.
И еще одна мелочь. В авторском сборнике «Черные звезды», вышедшим в январе-феврале 1960 года, дата – 12 сентября 18879 года Э.О.Ч. (Эры Освобожденного Человека), а в украинском сборнике «Назустріч зорям», увидевшим читателя в марте-апреле 1960 года дата смещена ровно на одно тысячелетие – 12 сентября 19879 года Э.О.Ч. (Эры Освобожденного Человека). Зачем, не понятно.
* * *
В 1961 году в журнале «Техника – молодежи» писатель опубликовал небольшое продолжение рассказа под названием «Новый лик Земли»:
«...Профессор слонялся по этажам и залам музея истории Земли, слабо надеясь среди тьмы законсервированных и заспиртованных столетий набрести и на свой XX век.
В большом зале со сферическим потолком он и набрел на Деда с его стайкой неспокойных малышей. Они стояли, сгрудившись вокруг большого матового шара, насаженного на наклонную ось. Шар светился. Это была медленно вращающаяся Земля XX века. Дед повернул что-то и сказал: – Потом в Северном океане изменили направления двух теплых течений. И вот смотрите...
Берн увидел, что снежный покров зимы над Сибирью, на Аляске, в Канаде стал позже появляться и раньше исчезать.
Отступили в глубь острова вечные льды Гренландии, постепенно расширилась темно-серая полоса воды в Ледовитом океане, съежилась белая шапка льдов. А на светло-серых песках Сахары рождалось море; оно разрасталось, отблескивая на солнце, принимало форму разрезанной груши.
Вот возникло еще одно – на юго-западе материка, у реки Конго. Пески пустынь стали блекнуть, покрываться пятнами оазисов, квадратами рощ и полей, темными полосами лесов.
Опять смена красок, опять мелькание лет.
– Управление погодой! По всей планете! – крикнул Дед.
Некоторое время мелькание лет не приносило изменений. Но вдруг какие-то розовые участки стали появляться на поверхности океанов.
– Воды на Земле было слишком много, – сказал Дед. – В два раза больше, чем суши. И воду решили превратить в сушу. Нашли великолепное средство – быстрорастущую породу розовых кораллов. Смотрите...
На вращающемся шаровом экране ярко выделилась розовая точка в мелкой части Южно-Китайского моря, Берн увидел, как за столетие, сократившаяся в полторы минуты, на синей поверхности вырос бело-розовый коралловый остров. Скоро он стал величиной с Суматру.
У Берна сильно заколотилось сердце: новые материки создавали по чертежам. Берн смотрел – и у него дух захватывало от несказанной дерзости Человека.
Неслыханным вызовом извилистым линиям и хаотическим нагромождениям природы вставали прямые стены коралловых хребтов для управления ветрами; ровные, будто по линейке проведенные линии водоразделов; спроектированные по всем правилам гидрологии, стремились к морям прямые и широкие, как дороги, коралловые русла рек, еще не наполненные водой, в глубине материка они разветвлялись на лучеобразные притоки. На примерно равных расстояниях друг от друга появлялись кольцевые впадины будущих озер. Люди строили материки, как дома.
С веками силы природы все же сгладили острые углы, исказили безукоризненную, режущую глаза геометричность линий искусственных материков. Местами намылись новые отмели, косы, местами поднялось или опустилось дно...
– Так Земля приобрела свой нынешний вид, – буднично сказал Дед и выключил шар-зкран».
* * *
В журнальной публикации 1956 года и первой книжной 1960-го есть совсем немного мелких различий: автор заменил пару-тройку слов, а также видоизменен эпилог рассказа, а именно сообщение в газете будущего о найденном в заповеднике человеке из прошлого (в 1960 году этот эпилог еще и расширен). К тому же этот рассказ, переписанный заново и существенно дополненный, послужил прологом для романа «За перевалом» (1984).