Архив фантастики

Двойник, или Мои вечера в Малороссии

Вечер первый
Вечер второй (Изидор и Анюта)
Вечер третий (Пагубные последствия необузданного воображения)
Вечер пятый (Лафертовская маковница)

Двойник, или Мои вечера в Малороссии (Рис. Н. А. Груздев)

Сборник Антония Погорельского «Двойник, или Мои вечера в Малороссии» (1828) состоит из четырех повестей, которые разделены на несколько вечеров, в прошествии которых помещик и его Двойник рассказывают друг другу какую-либо историю или целую серию небольших сюжетов фантастического содержания.

В первой повести, т.е. «Вечер первый» рассказывается о первом посещении помещика его двойником, который за неимением имени собственного попросил называть себя просто – Двойник. Необычный посетитель рассказал помещику несколько историй о том, как некоторых людей также посещали двойники, так что эта встреча с ним – не такая уж и редкая, как может показаться с первого взгляда. По конец вечера они условились, что иногда будут встречаться, проводит вместе некоторое время и рассказывать друг другу что-либо интересное, а хозяин иногда читать свои литературные произведения, написанием коих иногда от скуки баловался.

Во второй вечер помещик рассказал Двойнику свою повесть «Изидор и Анюта», в которой речь идет о событиях 1812 года, когда наполеоновская армия приближалась к Москве. Город в спешном порядке покидали ее жители. А на окраине города в небольшом доме жила девушка Анюта и ее старая мать. Матушка сильно болела и потому эвакуироваться им было никакой возможности, а неприятель уже был близко. Анюту любил бравый кирасирский офицер Изидор, полк которого стоял далеко за столицей. Он почти загнал коня, когда прискакал сюда, чтобы помочь вывезти Анюту и ее мать из столицы, но видя положение дела, долго раздумывал как ему поступить. С одной стороны, если он останется, то станет предателем, бросил свой полк. С другой, если Изидор уедет, враги непременно надругаются над Анютой и убьют ее саму и ее мать. Но во имя любви к девушке, он все же решил стать предателем, но по возможности спасти ее от французов. Так бы все и было, если бы не больная матушка, которая настояла и убедила Изидора не предавать свой полк и защищать свою землю от напасти. Он уехал, а у Анюты остался лишь небольшой кинжал, который она пустит в дело, но не достанется врагу. А когда спустя несколько месяцев русская армия вновь взяла Москву, Изидор на месте домика любимой обнаружил лишь обгоревшие поленья. Его любовь погибла, но почему-то каждый вечер он возвращался сюда к росшему неподалеку раскидистому клену, с которым по ночам разговаривал, а клен шумом своих листьев отвечал ему от имени Анюты. Около этого дерева, ставшим тенью убиенной Анюты, он и скончался через несколько дней. И в уже остывших руках он держал заржавелый кинжал и полуистлевший человеческий череп.

И опять, в этот второй вечер помещиком и Двойником было рассказано много небольших сюжетов о призраках и духах, которые помогали установить место своей смерти или помогали живым наказать своих убийц.

В третий вечер была рассказана история «Пагубные последствия необузданного воображения» где главным действующим лицом был молодой граф N… (назовем его Алцестом), которого отец послал для окончательного учения в славный Лейпцигский университет. Сопровождал графа его старший товарищ, который по заданию отца должен был приглядывать за неопытным двадцатилетним отпрыском и защищать его романтическую натуру от разных опасных наклонностей и сюрпризов. Но спустя какое-то время в Германии Алцест влюбляется в красивую девушку Аделину, которая также недавно прибыла в Лейпциг со своим отцом – приезжим профессором Андрони, прибывшим из Неаполя для прочтения цикла лекций по математике, астрономии и механике в университете. Аделина действительно была невероятно красива, и также невероятно скромна. Она почти не разговаривала, а при редких встречах всегда опускала глаза, и вела себя настолько сковано, будто чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Везде она появлялась исключительно в сопровождении своего отца, так что увидеться с ней наедине Алцест не имел никакой возможности. Но, ослепленный любовью он всячески добивался свидания и в итоге скоро уже весь город только и говорил о близкой помолвке русского графа и невиданной красавицы из Неаполя. Андрони однажды даже устроил бал, где попытался вывести свою дочь-затворницу в люди. На балу Аделина появилась позже всех, почти ни на кого не смотрела, даже не замечала сияющие глаза графа, но все же под конец вечера станцевала доселе невиданный здесь танец фанданго. А спустя некоторое время Алцест добился разрешения профессора на бракосочетание с Аделиной и… в первую же ночь после свадьбы в ужасе прибежал обратно к своему товарищу, которому поведал невероятную историю. Он утверждал, что его молодая жена – самая настоящая кукла, набитая хлопчатобумажной тканью. На утро граф и его товарищ пробрались в дом к Андрони и увидели, как профессор зашивал кукле продавленную накануне графом грудь. А в ее боку было отверстие, куда вставлялся длинный ключ, какие употребляются для заведения больших настенных часов. В итоге, от пережитого волнения и «убитой» любви Алцест кончает с собой.

Попустив «Вечер четвертый», на пятый Антоний поведал Двойнику свое следующее произведение – «Лафертовская маковница». В этой повести, действие которой происходит в самом конце XVIII века, речь идет о старушке, живущей в Лафертовской (читай – Лефортовской) части Москвы, прозванной Маковницей, потому как она зарабатывала себе на жизнь продажей маковых лепешек. Соседи при встрече низко кланялись ей и добродушно величали ее бабушкой, но на самом деле боялись ее, и, не без оснований, за глаза звали колдуньей. Так, для дочери почтальона Онуфрича, а своей внучке, бесприданнице Маше, она выбрала жениха Аристарха Фалалеевича Мурлыкина, на поверку оказавшегося любимым черным котом бабки. Но Маша не позарилась на богатое приданное навязанного ей жениха, разрушила колдовские чары, и вышла замуж за полюбившегося ей пригожего сидельца Улияна, словно в награду девушке в итоге оказавшегося богатым наследником.

И после этой истории помещик и Двойник вдоволь поговорили о предсказателях и гадалках, в делах коих Двойник оказался довольно осведомлен, и откликался о них не иначе, как о шарлатанах.